— Они могли купить другие квартиры, дома, устроиться на совершенно другие работы. С их-то коэффициентом. Кстати, какой у вас был?
— Не помню точно. Четыреста тридцать тысяч или четыреста сорок.
— Да-а, такие яркие личности не затеряются среди толпы.
Мы снова тронулись с места.
— Стой! — кричу я.
— Что? Они? — Ася резко затормозила. Я выскочила из машины.
У тротуара ждала Соня и махала мне рукой. Выглядела она как раньше — скромно и аккуратно. Неброская одежда, волосы зачесаны за уши и собраны в пучок. Если бы она не стояла на самом краю и чуть не угодила под нашу машину, я бы ее не заметила.
— Боже мой, это ты! Я знала, что судьба сведет нас снова, — Соня уже висит у меня на шее. — А где же Веня и Саша?
— Ты разве не видела их здесь? — издалека подбираюсь я.
— Здесь? Как интересно! — и Соня вертит головой во все стороны. — Нет, еще не видела. Я так тебе завидую! — всплеснула она руками. — Такие мужчины! Сказать по правде, они мне всегда нравились. Особенно Саша.
— А Миша?
— Миша — мой вчерашний день. Он разъезжает по местным улицам на такси, и ему ни до кого нет дела.
— Неужели этот увалень стал знаменитостью?!
— Он стал таксистом. И только возит всяких знаменитостей, но не имеет к ним никакого отношения. А Кира обслуживает их в отеле. Она консьержка.
— Так это здорово! — радуюсь я хотя бы маленькой удаче. — Как бы мне повидать твоих бывших сожителей?
— Пожалуйста! — Соня дала адреса, и мы продолжили поиски.
Но надежды снова не оправдались. Ни Кира, ни Михаил не видели ребят, с тех пор как наши пути разошлись. Жаль, но с другой стороны… оно и к лучшему.
И еще одна неожиданная, но вполне предсказуемая встреча произошла в дороге. Мы стояли в пробке, Ася, как и все, искала лазейку, чтобы прорваться. Я смотрела по сторонам и в окне соседнего автомобиля вдруг увидела Марину. Она повернула голову и тоже смерила меня взглядом. Но больше всего меня интересовал водитель. Я чуть пригнулась, чтобы рассмотреть его, и увидела… мужчину в темных очках, очень похожего на Гарри. Или мне только показалось. Снова фантазии разыгрались. Скорее всего, это только сходство, часто встречающееся среди людей. И Марина может быть вовсе не Мариной. Женщина, похожая на Марину, вдруг улыбнулась. Или мне так захотелось, чтобы она улыбнулась. Просто отблеск прошел по стеклу, когда машина тронулась с места.
Охранники! Как я раньше не догадалась справиться в дорожной будке? Однако вместо ответа передо мной выложили журнал и показали все последние записи нашего индекса. Об отъезде Саши или Вени ни слова — ни одной буквы или цифры, как будто и не люди стоят за этими номерами. Но что я ожидала? Эти крючкотворцы никогда по-человечески не скажут. Стоит о чем-то спросить, сразу тащат журнал, как будто именно там содержатся решения всех вопросов. Между тем это был последний адрес, по которому я могла обратиться. Других не осталось. Я нашла всех, кого только можно, кроме Саши и Вени.
— Твои-то мужчины где? — интересуюсь я у Аси за нашим последним ужином в доме. Завтра она уезжает.
— Я не страдаю от их отсутствия, — машет она рукой.
— А я страдаю. Дом опустел, и я не знаю, как жить дальше.
— Ты сама привязала себя к нему. Зачем? На каком-то этапе дом необходим. Но теперь, когда у тебя есть все и нет никого… Когда ты хозяйка не только своим вещам, но и поступкам… Попробуй мыслить шире. Выйди за пределы четырех стен. Человек должен греться не от камина — от солнца. Солнце дарит энергию и настоящую радость. Не стоит отказываться от него и запираться в искусственном свете. Знаешь, я больше всего люблю рисовать солнце. Даже в ночных пейзажах оно всегда присутствует…
— И что ты предлагаешь? — оборвала я ее пафос, хотя уже сама догадалась.
— Предлагаю ехать со мной.
— Когда?
— Завтра.
— Прямо завтра? Но надо же собраться.
— Что тебе собирать? Пустые мечты? Я лично всегда путешествую без чемоданов. Все необходимое покупаю на месте. Возьми ту наличность, что уместится в кошельке, — и ты готова.
Я отправилась вместе с Асей, на ее машине. Раз они беглецы, то и я беглянка. И никаких воспоминаний. Передо мной только солнце. Находясь выше всех, оно единственное сохраняет свою сущность, нигде не меняясь и ни под кого не подстраиваясь. Нелепо ностальгировать по поводу того, каким оно было год назад. Или десять лет. Или пятьдесят. Оно постоянно, потому лишено прошлого.