— Ты всегда будешь красивой, — он обнимает крепче.
Входит Саша с ключом в руке.
— Обратно запирать?
— Зачем, если и без того все исчезнет?
— Ты следишь за временем? Я как-то отвлекся.
— А что с собой брать?
Мы советуемся с Веней, как будто он лучше всех знает, что нас ожидает.
— Времени на сборы у нас нет. Вот эти чемоданы и возьмем.
— Они же для курорта.
— Подходяще! — Веня горько усмехается.
Мы вышли ровно через десять минут, разодетые в отпускные наряды, с вызывающе ярким дорожным багажом. Только бы не обернуться! Мельком взглянула на 854-й номер, все еще светящийся у калитки. Кому он светит? Вспоминаю, как бурно отмечали такой же 854-й коэффициент. Мы вообще очень много веселились по поводу и без. Последние годы только и делали, что справляли дни рождения своих бесчисленных домов, заполоняющих собой любое образовавшееся пространство между землей и небом. Но разрушить их, оказывается, проще простого. Как уязвимо все, что снаружи! И нет никаких бесконечных домов. Так мне и раньше говорили, отчего ж я не слушала…
— Все оставить! — скомандовали наши ликвидаторы, поджидающие за воротами.
Мы без лишних слов поставили чемоданы на дорогу.
— Одежду тоже.
— Всю?
— Естественно.
— Нет, это совершенно неестественно оставаться голыми в такой холод! — пробурчал Саша, да и то себе под нос.
Кто мы были против их наглухо застегнутых комбинезонов? Они окружили нас с четырех сторон и неотступно следили за нашим медленным разоблачением. Их проницательные взгляды уже давно раздели каждого донага. Когда я сняла последнее, меня бросило не столько в холод, сколько в жар. От стыда. Чувствовала, что залилась краской с головы до пят. Ребята тоже. Они топтались на месте, ежились и старались ни на кого не смотреть.
— Вот, возьмите, — охранники протянули журнал. Тот самый регистрационный журнал, где на каждой странице меняющимся изо дня в день почерком отражена вся наша жизнь. Теперь хоть есть чем прикрыться.
Идем в указанном сторожами направлении. Мы видели их последний раз, но это меня совсем не беспокоит. И ничто не беспокоит. Меня покинули эмоции, нет больше никаких чувств, потому что нет дома.
— У нас будет дом, — словно угадал мои мысли Веня.
— Обязательно, — отозвался Саша. — Сколько они сказали: метр на два каждому? Так это вместе два на три получается.
— Не нужно тратиться на участки — раз. Мы многое умеем — два. Сразу пойдем работать. Надеюсь, там можно будет работать. На зиму сделаем дом из снега, как Петя с Пашей.
— Нет, лучше лишние два участка продать. Это будет два рубля или двадцать досок. И строить для начала будем высотой в три доски. Тогда уложимся, а остальное забьем снегом.
— Главное, пережить первую зиму, а там…
Я смотрю на ребят. Похоже, они так увлечены новыми строительными идеями, что не замечают холода. Значит, все по новой. Значит, опять придется жалеть, что бывает зима и осень.
— Мы будем считать дни, вести в уме календарь, — почти поет Александр.
— И не станем никуда спешить. К черту коэффициенты!
— К черту!
— У нас есть журнал, — показываю я. — Его можно разглядывать, когда нечего делать, и читать нашу прошлую жизнь. А еще…
Я разворачиваю его посередине, вырываю листы и даю ребятам.
Мы идем неизвестно куда, завернувшись в исписанную бумагу. Вокруг пустырь, и никаких ориентиров, Тяжелый осенний ветер дует в спину. Мы выдерживаем на себе все его порывы, потому что оказались одиноки в пути. До сих пор не знаем, что ждет нас на новом месте, но в одном уверены твердо: дорога эта рано или поздно закончится и где-то на земле будет стоять еще один дом.
Ноябрь 2003–2004 гг.