Опустошая миску прокисшего супа, что мы припасли с обеда, Саша рассказывал, что нынешняя работа тоже «не фонтан», что донести груженую лопату до края траншеи стоит недюжинных сил и совсем немного денег, а надсмотрщики так и норовят пнуть для подгона, и ты валишься вместе с лопатой, но тебя снова достают; и так до самого конца, когда тебя, лежащего в земле, перестают различать, а потом громогласно объявляют, что сегодня работал ты из рук вон плохо. Они так всем говорят.
Мы плелись по дороге, навьюченные досками, которым была уготована печальная судьба — валяться возле шалаша, пока не будет все полностью готово для стенки. На следующий день все пришлось начинать сначала. Только в этот раз работу получила я — в пошивочной мастерской, как назвал ее Веня. Наверное, там клюнули на мое платье, понравился покрой. Работодатели, вернее работодательницы, две крупные женщины с навороченными на головах цветастыми платками, указали мне на мое рабочее место среди таких же горе-белошвеек и снабдили нитками и двумя кусками материи, которые требовалось сшить вместе. А иголка уже была при мне.
Работа шла медленно. Я дрожала, как цуцик. Пальцы сковывало холодом, они переставали слушаться. Пробовала завернуться в материю, но она ничуть не грела, к тому же в таком положении ее было неудобно сшивать. Сама работа требовала максимальной сосредоточенности, поскольку производилась в полутьме. Я тыкала иголкой наугад, постоянно попадая в пальцы. И надо было быстро слизывать кровь, чтобы она не оставалась на ткани. Со временем я нашла наконец позицию рук и материи, при которой игла входила преимущественно в последнюю. Постепенно руки примерзали: правая к иголке, левая к ткани. Я стучала по полу ногами, трясла плечами и головой, но ничего не помогало. Когда мне принесли следующий кусок, этот с трудом выдрали из моих плотно сжатых кулаков…
— Это пытка какая-то! — жаловалась я ребятам, демонстрируя два десятисантиметровых лоскутка, которые заработала.
— Ну, летом это будет хорошей работой.
Саша пытался приставить на весу один к другому.
— Да, знатное одеяло получится. Чистая шерсть. У Вени кусочки уместились на двух ладонях.
— Говорят вам, чистое наказание! — возмущаюсь я и отбираю лоскутки. — Ты представляешь, сколько нужно вкалывать, чтобы покрыть ими наши тела?
— Не расстраивайся! Если тебе так трудно сидеть и шить, попробуй побросать землю вместе с нами, — предложил Саша.
— Хорошо. Только сначала сошью эти огрызки.
Взошла полная луна, и при ее мрачном свете я сметала лоскутки и положила себе на грудь. Нет, лучше на шею. А если на плечо? Черт, куда ни положи, все равно замерзнешь… Ночью пошел дождь, к утру переросший в ливень. Естественно, мы не смогли спать. Мокрые с головы до ног, лежали и следили за студеными струями, которые просачивались из всех щелей. До утра яростный ветер трепал наш дом, с грохотом бился о стену, и с каждым ударом я все плотнее прижималась к земле.
— Сегодня уж никуда не пойдем, — подаю голос, рассчитывая на беспрекословное одобрение.
— Нет, как раз сегодня и нужно идти, — поднимает голову Саша. — Есть шанс получить работу. Причем всем троим.
— В такую погоду?!
— Именно в такую. Надеюсь, она отпугнет наших конкурентов с высокими коэффициентами.
Я смотрю, Веня тоже согласен. Я в меньшинстве. Подчиняюсь. Медленно вытряхиваюсь из шалаша вслед за ними. Сплошная темень, но и сквозь нее видно, что небо обложено тучами намертво. Инстинктивно начинаю дрожать на ветру.
— Не стой! Пошли, пошли!
Продираемся в темноте. Забыли миску. Возвращаемся. Веня надевает миску на голову. Крупные капли дождя барабанят по жестяной поверхности. Меня это раздражает. Тогда он надевает миску на голову мне, и я уже ничего не чувствую.
Саша, как всегда, оказался прав. Нас взяли, всех троих. Мы встали по краю траншеи, рядом с кучами земли, которые через несколько часов должны лежать в яме. Ветер бросает меня из стороны в сторону и продувает насквозь. Если бы не лопата, давно улетела бы отсюда в какие-нибудь дальние края, где нет зимы. Пытаюсь донести горсть земли, не рассыпав, иначе придется собирать руками. Несу осторожно, словно лопата нагружена драгоценностями или дерьмом. Только бы не уронить раньше времени… Так и есть! Неудачно разворачиваюсь и лечу в пропасть. Сверху меня обливают дождем и обсыпают липкими комьями тяжелого грунта. Никто не заглядывает узнать, что там валяется в траншее.