Так и есть, мужчины приняли ее на ура. С этого момента каждый день кто-то из нас доходил до леса, проясняя обстановку. Возле лесной сторожки уже толклись многие, по первой команде готовые ринуться в чащу. Лишь когда легкая зеленая дымка окутала кроны, сезон охоты за жердями объявили открытым. Из нашего стана на сборы отправили меня, поскольку ребята караулили работу в городе. Три толстые жердины — именно столько недоставало для окончательной постройки дома. И Саша заверил, что, если я их найду, с транспортировкой они мне помогут. Неплохо было бы найти, соглашаюсь я.
Прогуляться по весеннему лесу мечтала еще с осени. Деревья в лесу уже сплошь облиствены. Я хожу, задрав вверх голову, и любуюсь зеленью. Даже забыла, что нужно искать совершенно противоположное. Мимо меня прошуршало несколько человек с палками. Похоже, сегодня весь народ высыпал в лес. Придорожный участок прочесан предприимчивой толпой вдоль и поперек, и все умершие деревья собраны. Я углубляюсь в чащу.
И действительно, стоило мне пробежать какое-то расстояние, не оглядываясь, чтобы оторваться от основной массы, как я тут же наткнулась на засохший ствол. Выдираю из земли, что не составляет большого труда, и несусь дальше. Однако конкуренты преследуют меня по пятам. Кто-то уже шуршит впереди, кто-то прочесывает поляну сбоку. Я прибавляю шаг, протискиваюсь сквозь заросли ивняка, почти бегу, запыхавшись, и… нахожу отдых на земле, споткнувшись об какую-то корягу. Первое, что приходит в больную голову, — все ли в порядке с жердиной, не сломалась ли и не подхвачена ли кем-либо, пробежавшим поблизости.
Я смотрю под ноги и вижу целых две жерди. Возможно, от сильного удара головой у меня начало двоиться в глазах. Подползаю и ощупываю обе. Две, это факт. Одна — с которой я шла, вторая — о которую споткнулась. Длина? Подходящая, даже высоковата. Я сгребаю в охапку обе и решаю на сегодня поиски закончить. Два столба за день — прекрасный результат. К тому же их еще тащить и тащить до дома. Интересно, чем ответят мужчины?
Их ответ не впечатлил. Всего лишь кучка гвоздей за десять копеек. Весомую часть их ответа составляли обещания. Работа будет. Хорошая и много. В городе на месте бараков надумали строить большое здание для общественных нужд, с фундаментом и крышей, как положено. Сегодня ребята занимались расчисткой территории под котлован. Потому так мало получили. Но завтра начнутся настоящие работы, на которые мы все и отправимся.
— Что, опять копать? У нас же шестой индекс, — я уж думала, распрощалась с лопатой навсегда.
— Почему обязательно копать? — Веня уже освобождал углы нашего участка под жерди. — Там любая работа найдется, и не слишком тяжелая.
— А хоть бы и копать!
Саша схватил обломок доски, оторванной во времена потопа от стенки, и принялся рыть им землю. Вениамин взялся за второй обломок и начал ковырять в другом углу. Я занималась тем, что держала стволы наготове. Когда ямы стали достаточно глубокие, мы торжественно зарыли обе жерди и потом, не менее торжественно, прибили к ним нашу горемычную гулящую стену. Коэффициент, конечно, за нее не полагался — его получили еще зимой, — но все равно было здорово. Я прохаживалась между двумя готовыми стенками и одной половинчатой и рассуждала вслух:
— Теперь еще пять досок, чтобы залатать эту дыру, и от пустынного мира мы будем отгорожены полностью. Потом останется только дорога.
— Нет, — сразу возразил Саша. — От мира нужно не отгораживаться, а прежде всего защищаться.
— Разве это не одно и то же?
— Разумеется, не одно. Все беды, если ты заметила, к нам приходят не от пустыря, а сверху, с неба. Поэтому первым делом будем сооружать крышу. Соорудим хотя бы угол, но закрытый, чтобы спать спокойно.
Небо. Конечно же, как я про него забыла. Оно ласковое и мирное, только когда на нем живет солнце. Но в отсутствие хозяина творит черт знает что: гремит, плачет, плюется и пугает бездонной пастью с рядами оскалившихся звезд и лунным языком посередине. Порой хочется бежать от него куда глаза глядят. Но некуда. Оно такое огромное, что, куда ни беги, везде одно сплошное небо. Его сможет заслонить только крыша. И путь она будет одна и та же, скучная в своем однообразии, но ведь однообразие — залог стабильности и уверенности в том, что ничего не изменится, пока ты сам не захочешь.
Словно в подтверждение Сашиных слов ночью пошел дождь. Не просто дождь, а целый ливень. Гроза с громом и молниями. Они сверкали, как отточенные клинки, и казалось, вот-вот проткнут насквозь дырявый шалаш вместе с нами. Я прижималась к земле, но тяжелые капли с легкостью проскакивали между прутьев и били прямо в лицо. Не помню, как дождалась окончания грозы, а потом и утра.