— Она права, — подтверждает Саша. — Лучше оставить его дома.
Он долго ищет место, куда спрятать.
— От кого? От меня прячешь? — возмущаюсь я.
— Не от тебя, а на всякий случай.
С ножом они стали такими мнительными. Мне это не нравится.
— Просто воткните в землю, я не буду смотреть, и идите уже, а то опоздаете.
Саша вогнал лезвие в землю возле шалаша. По самую рукоятку. Потом они с Веней прислонили вертикально все свободные доски и наконец ушли. Я осталась одна. Нет, не одна — с ножом. Как только ребята скрылись за горизонтом, я вытащила его из земли и обтерла косынкой… Теперь он покоится у меня в руке и сверкает. Вблизи он похож на осколок другой планеты, каким-то чудом долетевший до нас и приземлившийся у меня на ладони. Мне не терпится испробовать его, здесь и немедленно, но хлеб мы уже весь съели. Я прикладываю острие к кончику пальца, слегка надавливаю. Ткани сжимаются, словно резиновые. Осторожно провожу лезвием по колену. На коже остается неглубокий порез, который моментально теплеет и розовеет. А нож остается твердым и невозмутимым. Прикладываю его к шее, надавливаю…
Я уже вся вспотела и захотела в кусты. Наскоро прибираюсь, втыкаю нож обратно и бегу к речке. На дороге, у самого спуска, навстречу попался человек, который как-то странно на меня посмотрел. Возможно, он нашел необычным мою спешку? А может, у меня на шее остался шрам? Но это уж мое личное дело. Я повернула на спуск и пронеслась по склону быстрее ветра. Отдышалась только в кустах. Затем хорошенько умылась и не торопясь стала подниматься. На обратной дороге не удержалась и заглянула в сторожевую будку.
— Посмотрите, сколько у нас всего. Есть нож и две миски. И куча досок.
— Ваши доски лежат без дела, — возражают благодетели. Они превосходно осведомлены. — Сколотите стенку, и мы с удовольствием присвоим вам следующий номер. А то и два.
— А что нужно, чтобы было два?
— Всего лишь две стены, — они усмехнулись. — Вечно вы норовите сначала номер получить, а потом его отработать.
— Да мы стенку хоть сегодня поставим, — обещаю я. — Но вы будете поблизости, когда мы ее установим?
— Мы всегда поблизости, разве вы еще не поняли? А вам советуем быть поблизости от собственного дома, а то мало ли что.
Я поняла, на что они намекают, и заторопилась обратно. Но еще издали заметила, что с домом не все в порядке. Кто-то возился на нашем участке, мелькая между стен. Не могли же ребята так скоро вернуться? Нет, это точно не Саша — габариты не те. Да и не Веня. Приблизившись, я разглядела незнакомого голого мужчину, спешно выносящего наши свободные доски на дорогу. Наготове лежали уже три, и он перетаскивал четвертую.
— Стой! — кричу я, насколько хватает голоса.
Вор юркнул за стенку вместе с доской и там притаился. Я врываюсь в дом, замираю посередине и пытаюсь определить, с какой стороны он находится. Справа за стеной слышится шорох. Этот подлец спрятался на нейтральной территории пустыря и имеет прямой выход на дорогу. Я в растерянности — что делать дальше? Оглядываюсь, не вынырнул ли негодяй. Но вижу только валяющиеся на пути три доски. Оставшихся в доме тоже три. А с седьмой он сейчас стоит за стенкой.
— Эй ты, придурок! Отдай доску!
Нет, так просто он, видимо, не отдаст. А я боюсь заглядывать — вдруг ударит моей же собственностью по голове. Шорох возобновляется, теперь он продвигается к дороге. Все ближе и ближе. Обычный вор давно бы убежал с одной доской, но этот, кажется, слишком жаден и хочет взять четыре. Или он ждет, что я выскочу первой, чтобы сбить меня с ног и забрать все семь. В панике ищу глазами булыжник. Но вижу гораздо более действенное оружие…
Теперь смело выхожу на дорогу и встаю рядом с украденными досками. Непрошеный гость наблюдает за мной несколько озадаченно, но ему нечего терять, кроме ворованного, и он бросается ко мне из засады с доской наперерез. Без единого слова я вынимаю из-за спины руку, в которой блестит нож… Бедолага остановился как вкопанный.
— Брось доску! — повторяю я, на этот раз спокойно и твердо. Человек подчиняется, не отводя взгляд от оружия. По всему видно, он не может оценить последствия своего поступка. Я не двигаюсь с места. Слегка ослабляю кулак. Вор осторожно кладет доску там, где стоит, делает шаг назад, потом второй, третий… неуклюже пятится по дороге спиной вперед, потом боком. Сообразив, что я не собираюсь его преследовать, разворачивается и бежит. Не оглядываясь. Он так ничего и не сказал.
— А что он должен был говорить? — Саша едва дослушал мою историю, вспыхивая гневом. — По-моему, с ним и так все ясно. Встречу — сам убью!.. А ты молодчина. Отстояла наш дом.