Возвращается Вениамин. С целым ворохом сюрпризов. Ну, положим, очередные метры ткани и мотки я ждала, но вот ломоть хлеба я не предполагала так скоро увидеть. А тем более спички. Еще один, доверху наполненный коробок. Откуда? Веня таинственно улыбается.
— Ты устроился? — задаю вопрос. Он отрицательно мотает головой. — Продал что-нибудь?
— Да, — сознается он. — Трикотажные штаны. Сейчас все согреемся, — и Веня берется за печку.
Хлеб «сработал» и в эту зиму. Но еще сильнее подействовал огонь, добытый благодаря Вениным стараниям. Теперь у нас был большой запас практически на всю оставшуюся зиму и начало весны. Саша понемногу выздоравливал. Начал вставать, самостоятельно разжигать печку. Я шила каждый день и подвязывала свитер — второй рукав, ворот. Он получался необыкновенно теплым. Мы носили его по очереди, но всем хотелось как можно дольше. И я начала собирать мотки на второй.
Друзья старались не злоупотреблять нашим гостеприимством. Хотя мы любили принимать гостей. Это, наряду с полосками свитера, вносило в нашу жизнь некоторое разнообразие. К тому же посетители были крайне скромными, говорили только тогда, когда мы их о чем-нибудь спрашивали. В основном делились своими бедами. На их фоне я чувствовала себя вполне обеспеченной и благополучной.
— А мы не имели возможности прийти к кому-нибудь погреться, — досадовал Саша.
— Зато мы никому не были должны. И не отрабатывали визиты, — отвечала я.
— Да, это наш большой плюс. Может быть, даже коэффициент.
И Саша не ошибся. Ближе к весне явились наши забытые благодетели из сторожевой избушки и присовокупили к имеющимся у нас тринадцати цифрам еще одну — за спасение от вымерзания пятерых человек. Мне показалось, что это несправедливо. Я бы за каждого спасенного давала бы по номеру. Но в общем было неплохо. Все были живы, труба дымила, печка функционировала, даже еще оставались спички. Второй свитер обретал свои формы, и весна уже стучалась в дверь первыми каплями таящего снега. Все шло прекрасно.
Вскоре нам совершенно неожиданно повысили коэффициент еще на один пункт, и он стал равняться 000015. Позже выяснилось, что все наши друзья тоже получили по одному дополнительному номеру. За то, что пережили зиму. Так внедрялись в здешних краях новшества. В прошлом сезоне они обошли нас стороной. Но мы и без того выросли в собственных глазах.
С первыми устойчивыми солнечными днями все окрестные жители, так же как мы готовые к весеннему штурму новых высот, хлынули в город. Мои мужчины отправились покорять рабочие места согласно изменившемуся положению в системе организации труда. Однако вернулись они чересчур сосредоточенные и нахмуренные.
— Нам предложили работу, — с порога объявил Саша. — Всю дорогу думали, стоит ли соглашаться.
— Чего тут думать? — удивилась я. — Конечно, стоит.
— Погоди. Это ведь необычная работа. Не такая, к какой мы привыкли.
— Слишком грязная и тяжелая?
— Да вроде нет, — пожал плечами Веня.
— Очень маленький заработок?
— Тоже нет. Деньги приличные обещают.
— Тогда я не понимаю, почему вы не остались в городе.
— В том то и дело, что она не в городе.
— А где?
— Далеко отсюда, — Саша посмотрел на нашу западную стенку, словно мог видеть сквозь нее, насколько далеко заходит их работа. — День пути, говорят.
— Это что ж, вы будете целыми днями ходить, а работать когда же?
— Мы придем туда только один раз и уйдем, когда все сделаем.
Я призадумалась.
— Жалко, конечно, что вы покинете дом на какое-то время.
— Ты еще не знаешь главного, — качает головой Веня. — Это работа неофициальная.
— Как ото? Запрещенная, что ли?
— Нет, просто ее предоставляют не законные работодатели, а так… мужик один. Предложил поработать на строительстве собственного дома.
— Но деньги-то обещал?
— Обещал, но может и обмануть. Так что риск есть.
— И что вы намерены делать? — осторожно спрашиваю я.
— Рисковать, — отвечает Вениамин. — Без него дом не построить. Это единственный шанс провести следующую зиму в нормальных условиях.
Я провожала их засветло. Ребята собрались с тем расчетом, чтобы к ночи добраться до места. Надо было дойти по западной дороге до полей, а дальше топать и топать. Веня надел кофту, Саша — свитер, второй остался у меня. Кроме него мне оставили маленькую миску, кружку, ложку и одеяло. Ножик безоговорочно отходил к мужчинам. Я постояла немножко на дороге. Было темно, и силуэты быстро растворились в холодной мгле. И пошла досыпать.