А утро уже заполнялось новыми впечатлениями. Весна растопила снег с южной стены и просушила наш номер дома. Он стал заметнее издали. С крыш опрокинулись сосульки, закапала вода, пробивая лунки в твердом насте. Я смотрю на крупные, внушающие оптимизм цифры — 854, и дух захватывает от того, что мы скоро будем иметь. Ребятам обещали по рублю за каждый рабочий день. Сколько вещей появилось бы у нас даже при самых скромных подсчетах! Не могу усидеть дома. Спешу сообщить всем знакомым о наших перспективах.
Нахожу всех в бодром расположении. Петя и Павел подсыпают снег и утрамбовывают новые стены — старые уже изрядно подтаяли. Подходит Михаил с девочками, и я оглашаю последние новости. Мужчины реагируют не сразу, не поймут, как к ним относиться. Зато Кира с Соней бросаются меня поздравлять.
— Как тебе повезло! Это же удача.
— Пока это только риск, — останавливаю я. — Хозяин может обмануть.
— Да почему он должен обманывать?! — не понимает Соня. — Он же прежде всех заинтересован в собственном доме.
— А если у него вообще нет денег?..
— Глупости! — перебивает Михаил. — Стройматериалы же он на что-то купил. И потом, я слышал о подобных случаях: хозяева нанимают работников, платят им, те строят, получают зарплату, и все довольны.
— Конечно! — подтвердила Соня. — Это как раз твой случай.
В общем, они меня успокоили. Еще несколько дней я пребывала в эйфории по поводу удачного стечения обстоятельств. Даже печку не разжигала. Жарко было от собственных фантазий. К тому же весна. Я постоянно выходила на прогулки. Бродила до развилки и обратно, спускалась к реке, освежала в проруби руки и лицо. Однажды решила пройтись до леса… и еще дальше. Там-то я и встретила вновь Марину.
— Выглядишь счастливой, — пристально разглядывала она меня. — Случилось что?
Я рассказала ей о вербовке. Выложила все как есть, после чего спросила:
— Думаешь, их надуют?
— Вряд ли, — Марина цокнула языком. — А вот тебя вполне возможно.
— Как это?! — я чуть не села на дорогу.
— Очень просто. Ты уверена, что твои мужчины вернутся?
— Куда ж они денутся?
— Да куда угодно. Найдут себе другое жилье. Более дорогое… Ты хоть адрес узнала, куда они пошли?
— Нет.
Сердце заколотилось бешено, а потом словно замерло. Я ничего не могла припомнить, кроме направления и того, что путь, кажется, занимает весь день. Проговорив: «Пока, у меня дела!» — я развернулась и рванула обратно. Только пройдя порядочное расстояние и не встретив леса, сообразила, что двигаюсь в противоположную от дома сторону.
Домой возвратилась поздно, на ватных ногах. Устала до изнеможения и продрогла. Как вошла, первым делом разожгла печку. Теплее, однако, не стало. И ни в тот день, ни на следующий, ни через неделю положение не улучшилось. Я исчиркала почти все спички, но не могла согреться. Даже на улице было уютнее. Льстивое солнце сияло без устали, с каждым днем все дольше! Сплошная простыня снега начала рваться сразу в нескольких местах.
И моя жизнь трещала по швам. Расползалась во все стороны, и сквозь образовавшиеся дыры я наблюдала зияющее тоской и безнадежностью огромное и абсолютное одиночество.
Кто я такая? Почему они должны ко мне возвращаться? Только потому, что здесь находится их дом — вот эти голые обшарпанные доски? И почему он не может находиться где-нибудь в другом месте и быть гораздо представительнее? Они сильные, предприимчивые, работоспособные. Неужели для них не найдется более красивого, более вместительного жилища? Да хотя бы то, которое они строят. Неужели не захотят там остаться? Я бы захотела. Но я никто. Мой пятнадцатый коэффициент — полный ноль в сравнении с теми цифрами, что встречаются в этой жизни.
Я смотрю на размалеванную этикетную хрюшку. Она злорадно улыбается, толстая и счастливая, хотя давно уже съеденная. Я сорвала ее со стены и бросила в печку. Чиркнула последнюю спичку и… Прощай, свинья! Я осталась совсем одна. Уже несколько дней не выхожу на дорогу. И не ем. Когда приезжают бидоны и раздатчик грозно стучит в дверь, я зарываюсь с головой в одеяло и считаю до 854. И никогда не заканчиваю — бидоны уезжают раньше.
На улице теплеет день ото дня. Зажурчали ручьи. Они стекаются ко мне в дом, под кровать и там булькают по ночам. Я даже забыла предупредить остальных об опасности затопления. Сейчас уже все, наверное, поплыли. А у Пети и Паши дом вообще рассыпался. Гуляют теперь где-то по дороге. Но им хорошо — они ведь вместе.