Вернее, это пока только пиломатериалы, петли, ручки, гвозди и замок. Все довольно быстро собирается воедино. В проем вгоняется деревянная коробка, на нее прибиваются петли, на которые вешается дверь. Это мы уже проходили. Только эта дверь не в пример предыдущей. Полотно ровное, размером 180x60, гладкое, без сучков и щелей. Ручки с двух сторон. И самое главное — замок. Такая роскошь обошлась нам в четыре рубля с копейками. За дверь и за окно мы получили по дополнительному индексу. У Саши в руках ключ. Пока один. Он привязывает к нему веревку и вешает мне на шею, он уверяет, что со временем такой ключ будет у каждого. Это означает, что теперь можно покидать дом на какой угодно срок. Хоть на неделю, хоть на год. Но у нас скромные планы — собираемся провести весь завтрашний день на базаре.
Мы подбираем подходящие стропила, балки, рейки под обрешетку. Складываем на тележку и катим.
— Скоро у нашего дома появится шляпа, — шутит Веня.
— Хорошо бы и нам приодеться, — вношу предложение я. — Мы же не собираемся всю зиму сидеть дома.
— Оно конечно, только крышу сначала закончим, — отзывается Саша.
Мы с Веней смотрим исключительно на одежду. Приглянулась довольно сносная синяя куртка на ватной подкладке, с капюшоном, за пять рублей и за такую же цену сапоги, чуть выше щиколотки, со скатанным мехом внутри.
— Дорого! — морщится Саша.
— Зато тепло, — отвечаю я. Честно говоря, я замерзла в одной кофте. А ребята вообще в летних сандалиях. Греются, стуча ногами об землю. — Ну что, двое против одного?
— Делайте, что хотите.
Саша так легко согласился, потому что знал — все ближайшие дни будут посвящены крыше. Мы собрали друзей и снарядили целый караван в город за кровельными листами. После чего принялись за работу. Петю и Пашу забросили наверх как самых легких и сильных. Они устанавливали балки, прибивали стропила и обрешетку. Остальные подавали снизу. Михаил несколько раз рвался залезть на крышу, потому что Паша Полкопейки никак не мог понять, как закрепить углы стропил. Веня спокойно объяснял с земли, куда прикладывать и где забивать. Саша, как всегда, всех поторапливал, грозя холодами. Наконец каркас был установлен, и мы начали подавать кровлю. Петя ловко передвигался, цепляясь руками и ногами за рейки, как паук за паутину. Паша держался на одном месте и распределял листы вдоль откосов.
Все вместе мы управились за три дня. Получилась отличная двускатная крыша с небольшим чердаком в полметра высотой. Печная труба торчала на его серебристом боку вонзенной стрелой. Все удовольствие обошлось нам в двенадцать рублей и было оценено в три номера. Плюс еще один — за куртку и сапоги и внеплановый — за полную готовность дома. Итого, к началу октября мы имели индекс, равный 000042.
Листья с кустов у реки уже облетели, когда мы приступили к строительству туалета. Решили соорудить его на крайнем участке справа. Квадратного метра оказалось даже много, и Саша очертил территорию в восемьдесят сантиметров по длине и ширине. И мы взялись за яму. Осенние заморозки давали о себе знать. Земля промерзла и плохо поддавалась. Копали по очереди, но все равно быстро уставали. Особенно я. Но перспектива снова присаживаться на заиндевевшие шипы посреди оживленного пространства была еще более невыносимой… Наконец яма достигла глубины, соответствующей нормам местной санитарии. У надзирателей особые требования к туалетам. Мы установили оставшиеся от домика жерди, прибили перекладины и обшили их досками. Оставалось сделать входную дверь и крышу.
— А сиденье? — напомнил Веня.
— Сиденье потом.
— Когда потом? Когда яма будет полной доверху?
Я солидарна с Вениамином. Лучше сесть сразу. Ради этого, конечно, придется еще один день побегать в кусты, но я не стану жаловаться. Мы делаем сиденье, сколачиваем дверь и крышу. На защелку пошел тот самый реликтовый гвоздь — моя первая находка. Седьмое октября встречаем с готовым туалетом и с индексом, равным 000046. Прощайте, кусты! Не скажу, что мне будет вас не хватать. Жизнь неумолимо движется вперед, и это уже законченный ее этап.
Давно мы не отдыхали. Сейчас, чувствую, этим и займемся. У нас нет денег, и кончился хлеб. Завтра выйдем на стук бидонов со своими жалкими мисками. Как и год назад, когда мы довольствовались десятым коэффициентом. Меня коробит от этого несоответствия. Но есть хочется. К тому же я чертовски устала от ежедневного физического и эмоционального напряжения в течение пяти с половиной месяцев. За это время мы осилили лишь кирпичную коробку, единственное содержание которой — неработающая дровяная печь. А солнце — это все, что нам досталось из мебели. Его последние яркие лучи проходят в окно и формируют сначала вытянутый, чуть кособокий шкаф на западной стенке. После сползают на пол, превращаясь в стол, который путешествует по комнате до восточной стены, где под вечер становится небольшим комодом.