«Нет?»
Я не могла сказать и слова. Мозг говорил «нет», тело говорило «да», и, возможно, первый сдастся после разговора со вторым… Но что действительно важно, так это готова ли я. В конце концов, мы давно не в средневековье, но от этого становится не слишком легче: сомнения, скорее всего, будут мучить меня всю оставшуюся жизнь. Нечто вроде «до свадьбы ни-ни» можно было смело назвать моим жизненным принципом.
Тем не менее эти мучительные прикосновения заставляли пересмотреть любые принципы.
— Хватит, — я прикусила губу, глядя на него. Длинные волосы свисали вниз, и отчего-то мне нравилось лежать вот так, когда я вся принадлежала этому странному человеку и когда он, по сути, мог сделать, что хотел, и я не стала бы сопротивляться.
— Прости, — Фантом наклонился ближе, своими губами едва касаясь моих, а затем перекатился влево, вновь оказавшись на кровати.
Если бы мне сказали нечто подобное, я бы уже оказалась на другом конце особняка, а он всего лишь отодвинулся, кажется, по-прежнему удовлетворённо улыбаясь. Неужели настолько уверен в моей безоговорочной капитуляции?
— Не обязательно торопиться.
— Это… — я замолчала. Говорить всё-таки чертовски сложно, и как прекрасно, когда человек может читать мысли! Но некоторые вещи я просто обязана произносить вслух. Они обязаны быть произнесёнными во имя меня, во имя него и для того, чтобы мы немного лучше поняли друг друга. Мы и без того слишком запутались в словах и мыслях, чтобы я могла позволить себе только думать. — Меня учили по-другому. То есть, ты можешь себе представить, что говорили воспитатели, и теперь мне достаточно сложно принять, что всё в порядке. Те устаревшие моральные принципы всё ещё преследуют меня и совершенно не желают отпускать.
Спектра кивнул. Откровенно говоря, он всё ещё держал меня за руку, и я могла воспринимать это только как акт исключительного доверия, учитывая, что, возможно, моё «хватит» звучало в этом контексте попросту ужасно.
— Я же сказал, что могу подожда…
И впервые за свою жизнь я решилась кого-то перебить.
— Я хочу попробовать.
— Не шутишь? Это достаточно серьёзный шаг. И я знаю, что для тебя подобное значит намного больше, чем ты решаешься произнести вслух.
Я сглотнула ком в горле и заглянула в глубину металлических глаз. Они горели огнём. Будто расплавленный металл, обжигали взглядом, и нельзя было просто смотреть, ведь я рисковала сгореть до того, как начнётся «основное действо».
— Нет, конечно нет. Даже если ты дашь мне время, я буду бояться только больше, чем сейчас, — я неловко улыбнулась.
Чёрт, недавно даже мысль о сексе вызывала отторжение, а теперь Фантому так просто будет позволено касаться меня… Только я ведь сама хочу этого. Тело буквально плавится от нежных прикосновений, дикая страсть огнём обжигает не исключительно физически, и я буквально тону в этом человеке. Откровенно говоря, никогда бы не подумала, что соглашусь так просто, не требуя обязательств, брачного контракта или ещё чего-нибудь, что принято делать в таких случаях. Не буду ли я жалеть? Нет, не буду. Теперь уже поздно играть правильную девочку и прятаться за маминой юбкой; мы взрослые люди, и я желаю этого человека больше, чем кого-либо в целой вселенной.
— Вечером, — Спектра резко сел на кровать, поправляя растрёпанные пряди длинных белоснежных волос. — Тебе придётся подождать до вечера, Сашенька. В конце концов, для такого праздника должны быть соблюдены все условия, не так ли?
Я села и кивнула, не слишком понимая, о чём на самом деле говорит Фантом. Неужели он серьёзно насчёт ароматических свечей? Чёрт, как же неловко…
— Не знаю, как ты, но я собираюсь поесть, — маг поднялся и взял телефон с тумбочки. — Может, пиццу?
— А как же секретность? — я пододвинулась к краю кровати. — Я могу что-нибудь приготовить.
Маг послушно положил вещицу обратно. Казалось, он собирался сказать что-то ещё, добавить какую-то уместную колкую фразу, которая стала бы одновременно ободряющей для меня после того непростого разговора, который произошёл в этой чёртовой спальне… Вот именно после таких ситуаций я ощущала чёртову неловкость и не могла найти в себе силы заглянуть в глаза собеседнику. Между нами только что рухнула какая-то преграда, разве можно спокойно смотреть на обломки, доедая свой сандвич?! Я не могла. Щёки сдавали меня даже раньше, чем я начинала говорить, и всегда это заканчивалось либо провалом, либо ещё большим смущением. Тяжело сказать себе, что не произошло ничего необычного. Особенно когда необычное, чёрт возьми, произошло несколько минут назад!