Хозяина дома не оказалось, а где он запропастился оставалось не ясно. Внутри было ничуть не теплее, чем на улице, как видно здесь давно не топили. Я занёс охапку дров, растопил камин, снял с себя мокрую одежду и укутавшись одеялом в мягком кресле уснул опаянный теплом жаркого очага. Проснулся лишь к утру следующего дня. В очаге неуверенно тлели угольки, а входная дверь колыхалась на ветру. Поначалу подумав, что объявился хозяин, однако увидев отсутствия кого-либо ещё, я не на шутку забеспокоился. Дверь была очень хорошо сделана, чтобы вот так запросто открыться и открывалась наружу, а значит нужно наличие хотя-бы открытого окна, чтобы быть распахнутой от сквозняка, если только кто-то не открыл её намеренно. Пробирала дрожь от мысли, что кто-то ходил рядом со мной пока спал. Внешний обход дома подтвердил, что кроме меня тут никого нет.
Проливной дождь обрушившийся с новой силой вынудил не спешить продолжать путь, а накативший голод поддерживал эту мысль. На кухне не было ничего съестного и пришлось спуститься в подвал в поисках еды. Подвал оказался соразмерен самому дому, однако маленькие оконца, прибывавшие в очень грязном состоянии, практически не давали освещения, поэтому пришлось орудовать фонарём. Вдоль стен шли полки, заполненные всяческими овощами, сушеными ягодами, травами, селениями, вяленой рыбой, засоленным мясом. Увидев столь обилие припасов, я без угрызения совести взял, чтобы сделать себе завтрак. Однако, не доверяя своему слабому желудку, решил всё тщательно приготовить и ничего есть сырым. Хоть и большинство продуктов были первой свежести, как если бы их завезли буквально вчера, мне не хотелось отравится в такой глуши. Простая лихорадка могла приковать к постели, а задерживаться здесь вовсе не хотелось.
Хорошенько позавтракав сваренным мной мясом, картошкой и кое-какими корнеплодами я начал собираться в путь. Но как только открыл дверь, по пасмурному небу эхом прокатился вой, который подбежав мурашками по всем конечностям к горлу, застрял сдавленным криком. А в дали, меж деревьев, пронеслась дюжина низких теней. Хоть и не удалось четко рассмотреть, чтобы однозначно понять кем они действительно были, но и увиденного оказалось достаточно для того, чтобы вообразить стаю волков или свору диких псов. В памяти сразу всплыли советы некоторых сторожил. Помнилось, они советовали при встрече с волками взобраться на дерево или найти иное, недосягаемое место и переждать как минимум пол дня. Большой стае нужно много пищи и достаточно подождать пока голод заставит их уйти в поисках более доступной добычей. Но не нужно спешить, ибо у этих зверей хороший нюх, да и слух не хуже, а догнать человека на открытой местности им не составит труда. Страшась быть застигнутым в открытом поле стаей диких зверей, против которых мне нечего было противопоставить, я был вынужден остаться здесь ещё на одну ночь.
На этот раз я дважды перепроверил дверь после того как запер её и не уснул пока не проверил вновь. Но вот под утро она вновь оказалась открытой, напугав до полусмерти раньше до того как окончательно проснулся. Ночью спокойно могли забраться звери и перегрызть меня не получив какого-либо отпора. Бесплатный пир из свежего мяса, последнее определение вполне к месту, ибо я спал настолько крепко, что возможно сомкнутая пасть на моей шее не сразу разбудила бы. В панике я быстро кинулся к двери, запер, да вдобавок подперев стулом для надёжности.
За окном никого не было, ни волков, ни людей, лишь мерзкий гнетущий осенний пейзаж. По мере того как начал приходить в себя, после резкого пробуждения, в памяти начали всплывать неясные воспоминания: образы привидевшиеся сквозь полу сомкнутые веки в бредовом полусне. Воспоминания столь ужасные, что хотелось молится, чтобы они оказались лишь ночным кошмаром, который развеивается будто туман, увидев первые лучи Солнца. Рядом со мной, около кровати кто-то стоял, пристально наблюдая за мной, не оставив в памяти ни лица, ни каких-либо иных отличительных черт, кроме отпечатка неясной черной тени.