– Ага, кровью. Повесился сегодня утром на простынях, даже балка ржавая была, её переломило, тельце подбросило и башку оторвало. Кровищи… жуть. А еще воняет как капитанские яичные бутерброды.
– А тот парень из пятой, его никуда не перевели?
– Пытались его вытащить оттуда, но у него началась истерика, и решили оставить. В четвертой всё произошло, пятую слегка забрызгало. Но туда даже уборщицы ходить не хотят. Я тебе честно скажу, у меня от этого парня мурашки по всему телу, или это аллергия, не важно, в общем чем быстрее его переведут отсюда, тем лучше, - Нина поправила свою каску и метнула подозрительный в сторону доктора, - А это кто? Не похоже, что по приводу, чистый слишком, аккуратненький.
– Доктор Вениамин Брундерштейн.
– Так ты Петька получается нашу легенду притащил, я тут не давно, но старожилы о вас говорили только хорошее. Небось к тому шизику из пятой. Да, а то пока Александр Иваныч в отпуске, что делать с такими…
– Ладно нам пора, – сказал Петя.
– Удачи вам с этим, - крикнула вдогонку Нина, после чего думая что-её уже не слушают, толкнула дубинкой своего арестанта и произнесла, – Нравится мне этот парень, бойкий, так и надо…
Пройдя вестибюль доктор и участковый повернули налево в короткий коридор, затем почти у его конца, снова свернули налево и спустились по винтовой лестнице вниз и оказались на пороге помещения, где содержались все задержанные. Вход в него преграждала массивная железная дверь с крохотным решетчатым задвижным оконцем. Петя несколько раз постучал в дверь. Створка окошка открылась, на мгновение в ней промелькнул чей-то глаз, после раздался громкий стук вращающегося ключа. Дверь с жутким скрипом приоткрылась, и в нос сразу ударил сильный запах мыла и гнили. Доктор и участковый вошли внутрь.
Их встретило холодное, но светлое благодаря множеству крошечных открытых окошек у самого потолка, помещение, отделанное белым мрамором со всех сторон.
Слева от входа сидел здоровенный мужчина охранник. Он был средних лет, очень коротко пострижен, но с пышной черной бородой, в чистой синей форме. В руках у охранника была книга, которую он буквально сверлил своим суровым взглядом. На доктора и участкового он не обращал никакого внимания.
Половину от его ширины помещения занимали шесть камер для задержанных. По сути это были клетки из железных прутьев, кое где побитые ржавчиной. Внутри каждой из камер стояла кровать с белой простыней, небольшой подушкой и шерстяным одеялом. Возле кровати был унитаз с раковиной в бачке. В целом, достойные условия, особенно для тех, кто решил преступить закон. Двери всех камер кроме предпоследней были открыты настежь. В четвертой усердно драили полы две уборщицы, но несмотря на их старания, белый мраморный пол всё еще отдавал алыми оттенками.
Пройдя мимо уборщиц, доктор взглянул на верхнюю решетку четвертой камеры, где действительно один из прутьев был надломан и свисал внутрь, хотя в его голове проскочило сомнение, ведь этот прут отличи от прочих не был затронут ржавчиной.
В соседней, единственной запертой камере на краю кровати, простынь которой была забрызгана красными каплями, сидел босой черноволосый паренек.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов