Зрачки главы Сельскохозяйственного управления воровато забегали, поскольку никаким подвижек в этом направлении не было. Не было, потому что не имелось указаний сверху. Были только призывы. Но призывы не к управленцам, а непосредственно к самим семьям. «Мне конец, — мелькнуло в голове у начальника. — Кто-то накатал на меня свинью».
Глава аграриев не долго пребывал в растерянности. Ведь, как известно, долгая задумчивость чревата последствиями.
— Вы знаете, у нас прекрасно обстоят дела с семейными арендными подрядами, — бодро ответил он. — Наш показатель в этой части на шесть процентов выше, чем в соседней Пензенской области. Вам кофе, или чай?
— Если можно, мне хотелось бы увидеть конкретные хозяйства и конкретных фермеров, а не цифры, — строго произнес спецкор, игнорируя предложенные напитки.
— Об чем речь! Устроим! — задушевно развел руками начальник, мучительно соображая, какой же колхоз можно выдать за общество цивилизованных кооператоров? — Вы сегодня отдыхайте, а завтра мы вам покажем наши хозяйства.
— Нет, — покачал головой корреспондент. — Завтра я уже должен вылететь в Москву. — Только сегодня.
«Без ножа режет, — простонало внутри у агрария. — Где же ему сейчас найти семейных подрядчиков? Тем более что таковых в области никогда не существовало».
— Ну что же! Сейчас так сейчас! — обаятельно улыбнулся начальник. — Куда же вас направить? Э-ээ…
За это секундное «Э-ээ» в голове провертелось несколько вариантов: в том числе и вариант с исчезновением журналиста. «Ну, не долетел он до Ульяновска! С кем не бывает!»
— Э-ээ! Пошлю-ка я вас на юго-запад области, в Кузоватовский район. Там много фермерских хозяйств…
Последнее звучало анекдотично. Это был самый отсталый район Ульяновской области. У кого только язык повернулся назвать ту кузоватовскую глухомань районом. Мысль в этом направлении сработала исключительно потому, что до той дыры по причине бездорожья было добраться весьма не просто. А если пойдет дождь, то по пути вообще можно сгинуть. Но все это сладкие мечты! А фактически, погода стояла изумительная, на небе ни облачка, так что в худшем случае спецкор до центральной усадьбы Кузоватово доберется за какие-то два часа.
— Когда выезжаем? — деловито осведомился журналист, поднимаясь со стула.
— Сейчас организую вам машину.
2
Это был тяжелый случай. Московский гость наотрез отказался от кофе, наотрез отказался поселиться в обкомовской гостинице, наотрез отказался от экскурсии по городу с последующей кормежкой в ресторане. Он сразу потребовал выехать в село.
«Серьезный молодой человек», — печально вздохнул верховный аграрий и предоставил свою персональную «Волгу». Однако водителю успел шепнуть, чтобы тот ехал окольными путями.
Не успела машина выехать со двора, бедняга тут же бросился к телефону. Селектор долго не соединял с деревней Коромысловка, что по соседству с Кузоватово. А когда соединил, чиновник нетерпеливо застонал. Трубку взял сам председатель.
— Слышь, Алексеич! Я к тебе направил столичного корреспондента. Он интересуется семейными подрядами…
— За что, Фролыч? — воскликнул председатель. — Что я тебе плохого сделал?
— Да цыц ты! Дай договорить! Знаю, что никаких семейных подрядов в твоем колхозе нет. Даю тебе два часа. Найди любую семейную пару. Да не одну, а штук пять. Пусти их на самые лучшие участки…
— Да ты мне пораньше бы позвонил, Фролыч! Мужики уж приняли.
— Цыц! — вышел из себя глава. — Что за привычка перебивать? Слушай внимательно! Сразу корреспондента на поле не веди. Он — проныра. Сначала в столовку. Устрой в честь него банкет. Хорошо подпои! А потом можно и на поле.
— А если я его так подпою, что он не захочет на поле?
— Это было бы идеально. Но боюсь, что он не пьет.
Однако тут начальство ошиблось. И какой же репортер не падок до халявы, а тем более — столичный. «Волга» въехала в Коромысловку в два часа дня. Водитель очень постарался, чтобы дорога была как можно длиннее. Кроме того, по пути он ухитрился пару раз сломаться и трижды заправиться.