— Мне очень приятно познакомиться с новой ключницей, — Райгард пожал мне руку. — Поверь, твоего появления ждали во всех четырех мирах.
— Мне тоже очень приятно, — хоть бы не растечься лужицей под взглядом этих черных очей, внимательно наблюдающих за мной. — Спасибо, что позаботились обо мне и прислали Пако.
— Ты как раз должна бы меня обругать, что прислал этого несмышленыша, — покачал он головой.
— Не ругайте его, мы все совершаем ошибки. Ну, сделал и он, но ведь все хорошо закончилось? — закусила губу и посмотрела на него умоляюще. Если у меня заберут Пако, Рима расстроится, да и хороший он малый.
— Я это еще обдумаю, — пообещал Райгард. — Давай присоединимся к другим, надо многое обсудить.
Мы поднялись в гостиную, присели на диван, где уже обосновались мужчины и что-то обсуждали на повышенных тонах. Тема спора сомнений не вызывала.
— Прошу вас обоих присесть и успокоиться, — Райгард поспешил разнять Теодора и разъяренного Жеральда.
— Как я могу успокоиться, — кричал Жеральд, — когда моя дочь была похищена и продана в рабство?! Мне страшно представить, что было бы с ней, если бы не Сандра!
— Ты даже ее не искал, — парировал Теодор. — Обвиняешь меня, ну куда ты сам смотрел? Ведь она пропала у тебя под носом!..
— Хватит! — прогремел Шарон.
Все затихли, а мне захотелось спрятаться куда подальше.
— От того, что будем обвинять друг друга, ситуация не изменится. Давайте вести конструктивный диалог.
— Когда сегодня с такими известиями ко мне обратился Теодор, я вначале подумал, что он шутит, — произнес Райгард. — Мы с ним запросили отчеты о смертях или пропажах детей со всех миров, начали изучать сообщения за последний месяц, затем за полгода… И увидели закономерность. Пропадают дети с большим магическим потенциалом и перед полнолунием.
— Дракон Небесный! — возопил Жеральд. — И много таких детей?
— Мы обнаружили шестерых, — хладнокровно ответил Райгард. Его выдержке можно позавидовать.
— И всех продали в рабство? — срывающимся голосом уточнил Жеральд.
— Мы не знаем, — развел руками Райгард.
— Могу сказать одно, — вмешалась я. — Когда мы стояли на торгах, я поняла, что для окружающих это все было как нечто само собой разумеющееся. Они спокойно на это реагировали. Вокруг меня мужчины обсуждали способы применения рабыни, — положила ладонь на руку Жеральда, пытаясь его поддержать и успокоить. — Вероятно, других детей, если они живы, там же и продавали.
— Теодор, — обратился к нему Шарон, — что ты скажешь в свое оправдание.
Не хотела бы я сейчас оказаться на месте Теодора.
— Во-первых, я не ищу оправданий, я хочу исправить ситуацию. О рабстве я узнал от Сандры, от моих подчиненных — ни слова, — он расстроенно отвернулся, сжал кулаки. — Во-вторых, мы обнаружили обширную группировку. По всей видимости, сильную, раз они позволяют себе скакать по мирам и даже вызывать всплески магии. У нас есть подозрение, что к полнолунию будет похищен еще один ребенок, но мы не имеем понятия, из какого мира.
— Когда следующее полнолуние? — поинтересовался Шарон.
— Через четыре дня, — обреченно сообщил Тео и значительно посмотрел на собеседников.
— Так мало! — вырвалось у меня.
Услышала стук. Поморщилась. Не очень-то приятно, когда в твоей голове стучат. Кого это еще принесло?
— Простите, мне надо открыть дверь.
Спустилась в подвал. В дверях обнаружилась заплаканная Шериса.
— Что случилось?
— Ты знаешь, где Шарон? — спросила она, ухватив меня за руку, как за спасательный круг.
— Он в гостиной, проходи, — указала на лестницу.
Она поднималась по ступенькам как на казнь, на ней лица не было. Увидев жену, Шарон вскочил и мгновенно оказался рядом.
— Что случилось, милая? — нежно спросил он, осторожно поглаживая Шарису по плечам, ища ответ в заплаканных глазах.
Она не смогла ответить, просто залилась слезами. Шарон был очень внимательным, обнял ее и усадил на диван.
Я сбегала на кухню, схватила стакан, налила воды и дала хлебнуть Шарисе, чтобы хоть как-то успокоить. Взяла ее за руку и поглаживала, успокаивая.
— Ты лишь пугаешь нас своими слезами. Попробуй объяснить, что произошло.
Она подняла убитый взгляд на Шарона и произнесла обреченно:
— Наш сын пропал.
Шарон на мгновение замер, побледнел. Затем его дыхание потяжелело; казалось, и глаза налились кровью.