«Умереть... Лучше умереть, чем так жить»
— Каждую ночь замки дома запирались, отчего я не мог выйти, как бы не желал.
«Нет. Убить.»
— И когда я понял, что не смогу сбежать…
«Убить!»
— И единственный выход, это умереть…
«Убить!»
— Я решился.
«Убить!»
Вдруг в окне вспыхнула молния, освятив Лео ужасное деяние юноши с топором. Вуди стоял в лужи крови своих родителей, одетый в ночную белую сорочку, которую в начале Лео принял за кофту со штанами.
Это была ужасная картина. Два разрубленных тела и смеющийся семнадцатилетний подростка в крови, очень гордящийся проделанной работой. Лео стало не по себе, были бы у него силы, его бы точно вырвало, но сейчас он был словно призраком, потому ему оставалось лишь смотреть.
— Что.. ты..— послышался голос, и обернувшись, Лео увидел старшего брата Вуди, белого как мел от ужаса.
— Прости, что не зашёл к тебе первым, братик, — усмехнулся псих, повернувшись к побледневшему юноше, — Но не переживай, — двинувшись вперед, Вуди выглядел как настоящий маньяк, — О тебе я не забыл.
Только Лео хотел зажмуриться от страха, как тут же ощутил на своём лице холодную руку, закрывшие ужасную картину убийства. Лео сразу же узнал, чья рука закрывает его глаза. Когда-то эта рука его поддерживала и давала надежду на то, что больше юноша никогда не будет одинок. Эта рука протянулась к Лео, когда тому было так плохо. Эта рука вытащила парня из кошмара, но теперь окунула его в ещё больший ужас. Эта была проклятая рука...
— Видишь, у мня не было выбора. Мой любимый предал меня, общество не принимало, а семья считала психом, демоном и отродьем, а ведь я просто был другим... — с печалью говорил призрак, вот только сейчас Лео было его совсем не жаль.
Вуди саморучно зарубил пятнадцатилетнего паренька и всю свою семью. Без жалости и сожаления. Он правда сделал это только потому, что его не понимали и якобы предали. Хоть Лео посмотрел лишь отрывки, но точно понимал, что даже за предательство Вуди не имел право лишать кого-то жизни. При чем так жестоко и с такой улыбкой на лице...
Также, эпизод с Лукасом давал понять Лео, что Вуди с самого своего рождения был психически не здоров, потому и убил несчастного паренька. Возможно у него была какая-то форма шизофрении или чего-то похожего, но в то время такие болезни не лечили и семья, вместо того, чтобы запереть опасного родственника где-то в психушке, решала запереть дома, что стало самой большой ошибкой в их жизни.
Лео не понимал, как можно убить свою семью? Так ещё и так жестоко... Они, разумеется, поступали неправильно, так поступая с Вуди, но все же зла не несли и никак ему не вредили. По крайней мере физически, а Вуди... Юноша не мог поверить, что его светлый и добрый друг оказался психопатом геем. Это был сильный удар, он попал прямо в душу парня, заставив его поменять мнение о своём друге на все сто восемьдесят градусов.
Родители Лео неоднократно поднимали на него руку в открытую говоря, что он нежеланный ребенок. Юноша никогда вот так не ел за ужином, завтраком или обедом с семьёй. Никогда не жил в такой роскоши… Лео тоже ненавидел своих родных, но у него никогда не появлялось ни одной мысли, чтобы взять и убить их. А у Вуди возникала, и он ничуть её не стыдится, не жалеет за свой проступок, а гордился им. По выражению лица призрака казалось, что он счастлив от своего деяния, и если бы у него был шанс вернуться в прошлое, он повторил бы ту кошмарную ночь.
Хоть Лео уже понял, что его бывший друг психически не здоров, это не оправдывало его поступков. Психопаты должны сидеть в психушке, а так как истинный психопат никогда не признает в себе психа, его должны отправлять туда насильно, но к сожалению, Вуди так никто и не отправил, и не отправит уже никогда...
— Когда они умерли я понял, что теперь свободен и могу идти куда хочу, но дверь оказалась заперта, а снаружи уже ходили ненавистные мне слуги и полиция. Они услышали крики.. Надо было заклеить им рты, — продолжал свой рассказ Вуди, не замечая, как парень в его руках трясётся, — Понимая, что меня ждёт смертная казнь, я решил сам вершить свою судьбу и выбрал такую смерть, которой я достоин. — одной рукой продолжая закрывать глаза юноши, второй призрак принялся гладить на макушку друга, словно успокаивая его, но данными действиями лишь пугая ещё сильнее, — В шкафу я нашёл револьвер отца, и прострелил себе голову. Всё прошло быстро и почти безболезненно. Очнувшись в доме я понял, что самоубийц не берут на тот свет. — наконец открыв испуганные глаза парня и повернув его голову на себя, продолжил улыбаться Вуди, — Или же туда не берут грешников, которым нравятся представители их же пола? — задал вопрос юноша, и в это же мгновение соприкоснулся губами со ртом Лео, не ожидавшего такого поворота событий.