Прежде чем я успела осмыслить его слова, мадам Чепи выдернула железный прут из моей обожженной кожи. Мое тело обмякло, когда Чесму ослабил хватку, мой вес швырнул меня вперед. Мои руки врезались в деревянный пол, я удержалась на ногах, когда задрожала, в груди пульсировала жгучая боль. Мои волосы упали мне на лицо, когда ее босые ноги оказались на краю моих спутанных прядей.
— Ты стала слабой, Каспер. — Единственная слеза скатилась из моих глаз и упала на пол. Я чувствовала себя в ловушке. Сломленная. — Я дам тебе день на отдых, — она присела на корточки, приподняв мой подбородок. Мои волосы оставались разметавшимися по лицу, поскольку я отказывалась встречаться с ней взглядом. Я была прикована к ней. — Но начиная с сегодняшнего вечера, ты работаешь, пока я не скажу, делай, как я говорю, и живи, как я говорю. Никаких оправданий. — Моя голова опустилась, когда она убрала руку и пошла прочь. — Убери ее, Чесму.
Чесму мгновенно снова схватил меня сзади за шею, заставляя встать, и повел к двери. Я изучала его обнаженную, испещренную чернилами грудь, пока он провожал меня через дверной проем в холл. Он на мгновение остановился, закрывая за собой дверь.
— Ты не несешь никаких обязательств. — Я плюнула, когда он молча продолжил уводить меня из комнаты мадам Чепи. Мое тело сотрясалось от боли, в груди защипало, когда холодный воздух коснулся моего свежего клейма. — Что она имеет против тебя? — Спросила я сквозь прерывистое дыхание, когда мы двинулись к концу коридора.
— Не всем из нас нужно клеймо, чтобы продемонстрировать нашу лояльность. — Его голос был спокойным и чувственным. Он посмотрел на меня, ухмыляясь. — Хотя, учитывая, что у тебя два клейма, я должен восхищаться твоим энтузиазмом. — Чесму казался впечатленным. Он… дразнил меня?
Мы подошли к концу затхлого коридора, когда он толкнул дверь, бросая меня на пол внутри. Все мое тело болело. Я осталась лежать на полу побежденная, очарованная его силой, когда он стоял, притаившись в дверном проеме. Он смотрел на меня сверху вниз, его волосы слегка падали на лицо, наблюдая, как будто ожидая, что я двинусь или дам отпор. Чесму наклонил голову. Он был… красив. Я ненавидела то, как сильно меня тянуло к нему.
— Ты меня удивляешь, ведьма. — Гнев вытеснил все остальные эмоции и переживания, когда я подняла руку, пылая фиолетовым. Широкая улыбка появилась на его лице, когда он скрестил руки, довольный моей реакцией. — Я предлагаю тебе попробовать.
Моя магия заставила дверь закрыться, немедленно заблокировав ее, когда теплый смешок просочился через дверь с другой стороны. Я наблюдала, как тень тела Чесму переместилась, отступая назад по коридору. Его присутствие исчезло, оставив меня одну, избитую на полу. Побежденную.
Мои ногти глубоко впились в пол, а руки напряглись, пытаясь подняться на ноги. Свежее клеймо на моей груди воняло, когда я, задыхаясь, бросилась к своей кровати. Я стиснула зубы, сдерживая крики, когда мою обожженную кожу грубо царапнуло постельное белье. Мне нужно было обработать раны, но я была слишком измотана. Мои пальцы потянулись к шее, когда она тоже заныла от боли, маленький порез был точно по центру вдоль моего горла.
Ты слаба, Каспер. Слова мадам Чепи крутились у меня в голове, а сердцебиение яростным эхом отдавалось в ушах. Я была слаба. Все, чего я хотела, — это сбежать от реальности. В кроличью нору.
Нет! Мой внутренний голос завопил, когда я сняла перчатки и со злостью швырнула их на пол. Я сжала кулаки и сильно ударила ими себя по черепу. Мою голову обожгло, когда кулаки соприкоснулись, повторяя движение снова и снова. Наказывая себя за то, что даже обдумывала эту мысль. В голове пульсировало. Я посмотрела сквозь растрепанные волосы и увидела, что мои руки испачканы яркой, свежей кровью. Мне было все равно. Я хотела почувствовать боль. Страдать. Я снова била себя кулаками по черепу, снова и снова, причиняя себе еще больший вред.
Тебе это не нужно, тебе не нужны наркотики! Слезы наполнили мои глаза, когда я продолжала причинять себе боль, наказывая себя за слабость. Борьба и страстное желание были слишком подавляющими. Одна только мысль, которая нависла надо мной, заставила старый голод начать расти. Мои руки горели от магии, когда я накинула подушку на лицо, кусая грубый хлопок и крича. Магия в моих руках подожгла его, окрасив комнату в фиолетовый оттенок.
О, сладкая смерть. Его голос напугал меня, заставив подпрыгнуть и швырнуть остатки подушки на пол, возвращая мое сознание обратно. Мои глаза осматривали комнату, когда пламя в моих руках рассеялось.