Сцена была мирной, помогая успокоить мои нервы. Я покрутила кончиками пальцев, моя магия закружилась над головой, пока лань скакала вокруг, бабочки последовали ее примеру. Это было такое волшебство — наблюдать, как моя магия искрится и мерцает в воздухе. Легкая улыбка расползлась по моему лицу, когда вспышка красного цвета пронзила картинку в самое сердце. Я ахнула, поднимаясь с кровати в поисках его, когда магический прицел исчез из воздуха. Не было никаких признаков Джаккала, только единственная стрела его силы, которая, закружившись, вонзилась в потолок и исчезла. Мне показалось, что он был рядом и наблюдал за мной.
Тихий стук в дверь заставил меня напрочь забыть о Джаккале. Поднявшись, я стряхнула с себя беспокойство и направилась к двери. Как только я повернула ручку, Чесму ворвался в комнату, быстро захлопнув за собой дверь.
— Могу я тебе чем-нибудь помочь? — Рявкнула я, скрестив руки на груди и приподняв бровь.
Чесму запер дверь и обернулся ко мне.
— Нам нужно поговорить. — Он прошел мимо меня и встал в центр комнаты.
Серьезность, окутавшая его, напугала меня. Я знала, что произошло что-то плохое, но видеть его таким только подтверждало это еще больше.
— Что случилось? — спросила я, направляясь к нему. Я осторожно положила руку ему на плечо. — Что случилось?
Чесму посмотрел на меня сверху вниз своими теплыми глазами. Он слабо улыбнулся мне, прежде чем отстранился и подошел к окну. Он положил руки на уплотнитель окна и опустил голову, вздыхая, когда посмотрел на улицу внизу, наблюдая за проходящими мимо людьми.
— Я знаю, ты чувствуешь себя прикованной к этому дому, — тихо проговорил он, — но, по крайней мере, ты не прикована к ней — ваши жизни навсегда свяжутся воедино, когда вы умрете. — Я могла видеть печаль в его глазах через его отражение в окне. Мое сердце почувствовало его боль, когда она зажгла мою собственную.
Медленно подойдя к нему, я положила руку на его голую, испещренную чернилами спину.
— То, что она однажды спасла тебя, не означает, что ты вечно у нее в долгу. — Чесму повернулся лицом ко мне, после прислонился к оконной раме. Моя рука двигалась вместе с ним, теперь она находилась в центре его груди. Я уставилась на отметины на его коже. Такие сложные и красивые произведения искусства. Моя рука в перчатке слегка провела по завиткам и формам цвета индиго и кайенны, которые смешивались с более темными чернилами. Продолжая движение, моя рука скользнула по длинным ожерельям из бисера, которые обвивали его шею, и остановилась на нижней части живота.
— Почему ты это носишь? — Спросила я, не сводя глаз с ожерелий. Не было двух одинаковых бусин. Каждая была новой формы или цвета, украшенная чем-то похожим на маленькие кристаллы, кость и медальоны. Они были уникальными и незнакомыми для меня.
Рука Чесму встретилась с моей рукой, когда я взяла камень побольше, который висел на одном из ожерелий. Он был тяжелым, с резным рисунком, похожим на клейма, выжженные у меня на груди. Я подняла голову, чтобы поймать его взгляд. Он притянул меня ближе, обхватив другой рукой за талию.
— Эти ожерелья привезены с моей родины. Их подарили мне в детстве, перед тем как меня украли. — Разговоры о его прошлом, казалось, преследовали его, отбрасывая мрачную тень на его лицо, когда он переживал эти воспоминания.
Ты ведь не из этого мира, не так ли?
— Как так получается, что ты можешь отклонять мою магию? — Вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я смогла остановить себя. Чесму усмехнулся.
— Секрет за секрет. И помни, — он притянул меня ближе, крепче обнял за талию, — ты все еще у меня в долгу.
Вот Чесму, которого я знаю.
Мои руки лежали на его груди, пока я продолжала водить кончиками пальцев по чернильным отметинам на его коже, думая о том, какими секретами я могла бы поделиться с ним.
— Я… — Мои нервы затрепетали, когда я выдавила правду. — Я отняла много жизней, — мои руки перестали двигаться, — убила многих, потому что она приказала мне это. Чтобы защитить её. — Чесму приподнял мой подбородок. — И хуже всего то, — я подавила тихий вскрик, — что в глубине души я боюсь, что теряю контроль. Боюсь, мне это нравится. — Мои глаза изучали его лицо, пока он переваривал то, что я только что сказала.
Скажи что-нибудь.
Чесму мгновение посмотрел на мою руку прежде чем, наконец, заговорить, сняв окружавшее нас нервное напряжение.
— Хаос не нуждается в контроле. Он должен двигаться свободно, иначе задохнется, разрушив все, что его окружает. — Я моргнула от того, насколько он был спокоен. — Это, — он поднял свои ожерелья, — не только из моего дома. Они священны. Перед тем, как меня украли, моя мать услышала о странных существах, уничтожающих соседние племена. Эти существа пришли ночью, охотясь на наш народ, пожирая всех и вся на своем пути, оставляя искалеченные племена беспомощными перед Иными, которые загоняли выживших, как скот на продажу. — Он провел большим пальцем по бусинкам. — Она дала мне это незадолго до того, как похожие события произошли с нашим племенем. Сказала, что эти бусы были благословлены самой матерью-природой, защищавшей своих детей от зла, противоестественных вещей в мире. — Лицо Чесму посуровело. — После того, как Иные сожгли мой дом дотла и убили наших воинов, они напали на оставшихся женщин, оставив их на съедение этим тварям, и украли детей.