— Чего ты хочешь?
Джаккал выбежал из комнаты, исчезнув прежде, чем я успела моргнуть. Услышав его шаги, я оглянулась на свои цепи. Он вернулся так же быстро. В его руках была несчастная женщина. Ее светлые волосы были распущены и растрепаны, из горящих голубых глаз текли слезы. Рот был завязан тканью, заглушавшей крики. Ее руки были связаны за спиной, одежда изодрана в клочья. Она была беспомощна. Нет.
— Покажи мне, как тебе это нравится, Каспер. — Он толкнул рыдающую молодую женщину к моим ногам. Она упала, ее крики о помощи были заглушены грязной тряпкой. Я перевела взгляд с ее спины на Джаккала.
— Ты не можешь быть серьезен. — Слова слетели с моих губ шепотом.
Он швырнул в мою сторону нож — мой нож.
Я уставилась на свое отражение в лезвии. Приглушенные рыдания женщины затихли в моих ушах. Мои глаза загорелись аметистовой магией. Что-то внутри менялось по мере того, как я глубже вглядывалась в зеркальное отражение.
— Я хочу, чтобы ты показала мне, как тебе нравится убивать. Покажи мне прекрасное лицо смерти, такое же, как в ту ночь, когда ты убила того молодого человека в переулке. Я хочу это увидеть.
Кровь отхлынула от моего лица, когда я посмотрела на него. Он видел меня? Он наблюдал, как я убивала того человека?
— Той ночью у меня не было выбора…
— У тебя всегда есть выбор. И ты выбрала убить того человека. Я наблюдал за твоим лицом, когда ты проводила лезвием по его коже. Ты наслаждалась этим, силой, которую держала в своих руках, проводя ножом от одного уха к другому. — Он шагнул ближе. — Я узнаю убийцу, когда вижу его. — Он остановился прямо рядом с женщиной, вынимая кляп, пока она отчаянно звала на помощь. Он наклонил ко мне голову, его маска была покрыта запекшимися брызгами крови. — А ты, Каспер, сама смерть.
Мое сердце бешено заколотилось от его слов. Мне не нравилось убивать. Никогда не нравилось. Я всегда делала только то, что нужно было делать — защищать.
— Убей ее, и я больше ничего от тебя не попрошу. Но потерпи неудачу, и вы обе умрете.
Я уставилась на женщину. Наши глаза встретились, она умоляла. Это была ее жизнь или моя.
— Пожалуйста, пожалуйста, не делай мне больно! У меня есть дети, пожалуйста! — Ее «пожалуйста» сжало мое сердце. Я почувствовала тошноту, обсуждая такой выбор. Но я должна была выжить — хотя бы минуту. Она заплакала, когда мой взгляд переместился на нож. — Пожалуйста!
Джаккал отступил назад, когда мои пальцы коснулись рукояти моего клинка, позвякивая тяжелыми цепями по грязному полу.
— Пожалуйста! — взмолилась она, когда я быстро двинулась вперед, мои колени обхватили талию женщины, когда я дернула ее за волосы, запрокидывая ее голову назад. — Нет! — Она хрипло вскрикнула, когда я провела острым лезвием по ее светлой коже, полностью вскрывая горло, и теплая кровь растеклась у меня на коленях. Глядя вниз в ее горящие голубые глаза, адреналин заструился по моим венам, когда темная тень накрыла мой разум.
Мое дыхание участилось, а губы сложились в легкую ухмылку. Я посмотрела на Джаккала, его шляпа теперь лежала на столе, а он смотрел на меня сверху вниз. Он тяжело дышал. Возбуждение разлилось по моим венам, когда теплая кровь женщины залила меня, полностью пропитав полотенце.
— Прекрасно, — промурлыкал он.
Пришло осознание того, что я натворила, ухмылка быстро исчезла с моего лица. Возбуждение сменилось отвращением, бурлящим у меня внутри. Я выронила нож и оттолкнула от себя тело женщины, в истерике отползая назад. Мои цепи звякнули, когда я ударилась спиной о грубую, холодную стену. Джаккал подошел ко мне и опустился на колени.
— Твой долг уплачен.
Он поднес руку к моему лицу, его ладонь раскрылась, красная пудра вернулась.
— Ты больше ничего не говорил! — он выдул мне в лицо красный порошок, когда я вдохнула.
Это было два дня назад.
— Я спросил, чего ты хочешь? — он обещал мне больше никаких игр, никаких убийств. Зачем он здесь? Джаккал поднялся со стула, подошел ближе к кровати и уставился на меня сверху вниз. Эмоции захлестнули меня, когда он придвинулся ближе, так близко, что я почувствовала жар, исходящий от его тела.
— Я просто хотел проведать тебя.
Мои щеки запылали.
— Проведать меня? Что это за новая, больная, извращенная игра? — Я фыркнула, поворачивая голову. Я мысленно все еще не оправилась от всего, что произошло, прячась в своей комнате. Бедняжка Мин понятия не имела, что происходит, и ужасно волновалась за меня.