— Не понимаю,— призналась Эмилия.
— Я был дурак. Надо было сразу сообразить, кто он такой... что это за существо. Никому из слуг не разрешается заводить детей или жить отдельно от других. Бенито рассказывал мне как-то эту историю, но я думал, что он... оно живет где-то в другом месте. В зоопарке, может быть... там, где держат таких, как оно.
— О чем это ты?!
— Он — клон,— сказал Стивен. Эмилия тихонько ахнула.
— Не может быть! Он... я видела клонов. Они чудовища! Пускают слюни, пачкают штаны. Мычат и хрюкают, как животные.
— А этот не такой, как все. Мне Бенито рассказывал. Техники сразу после рождения должны уничтожать клонам разум — так велит закон. Но Эль-Патрон захотел, чтобы его клон вырос как настоящий мальчик. Он так богат, что ему никакие законы не помеха.
— Это отвратительно! Клоны не люди! — воскликнула Эмилия.
— Конечно же не люди... Эмилия обхватила руками колени.
— Прямо мурашки по спине бегут. Я же до него дотрагивалась! И испачкалась в его крови... Мария, немедленно перестань катать на нас апельсины!
— Попробуй заставь,— ухмыльнулась Мария.
— Это ты еще раз попробуй, и я тебя мигом с лестницы спущу!
Девочка высунула язык и бросила апельсин с такой силой, что тот отскочил от нижней ступеньки и плюхнулся в траву.
— Матт, хочешь, я тебе апельсин почищу? — крикнула она.
— Не смей,— сказала Эмилия. Голос ее был таким строгим, что малышка мигом угомонилась.— Матт — клон. К нему нельзя подходить.
— А что такое клон?
— Гадкое животное.
— Очень гадкое? — В голосе Марии сквозило неподдельное любопытство.
Эмилия не успела ответить. Дверь открылась, и на крыльцо вышли давешний свирепый великан и врач.
— Надо было сразу меня позвать,— говорил врач.— В мои обязанности входит следить за его здоровьем.
— Я не знал, что оно здесь, пока случайно не прошел мимо гостиной. Весь дом залит кровью! От злости я потерял голову и велел Розе вышвырнуть его вон.
Сейчас свирепый человек уже не казался таким свирепым, но Матт все равно заерзал по траве, пытаясь отползти подальше. От малейшего движения ногу пронзало мучительной болью.
— Надо перенести его куда-нибудь. Я не могу оперировать на газоне...
— В крыле для слуг есть пустая комната,— сказал свирепый и кликнул Розу.
Та с недовольным видом спустилась с крыльца, подхватила Матта под мышки и отнесла в другой конец дома — тесный лабиринт полутемных, пропахших плесенью коридоров. Стивена, Эмилию и Марию отослали прочь — принять душ и переодеться.
Матта положили на жесткий голый матрас. Комната была узкая и длинная. В одном конце была дверь, в другом — окно, забранное железной решеткой.
— Мне нужно больше света,— коротко бросил врач. Свирепый принес лампу.
— Держи его,— велел он Розе.
— Помилуйте, хозяин. Он же клон,— взмолилась Роза.
— Шевелись, если жизнь дорога,— прорычал свирепый.
Роза навалилась на Матта и изо всех сил стиснула ему лодыжки. Под ее тяжестью мальчик едва не задохнулся.
— Не надо... ну пожалуйста, не надо...— рыдал он.
Врач принялся прощупывать пинцетом самый глубокий порез. Матт отбивался, визжал, молил о пощаде и наконец, когда осколок стекла был извлечен, в полуобморочном состоянии распластался на матрасе. Роза держала его за лодыжки так крепко, что ее пальцы жгли ногу как огнем. Только когда рана была промыта и зашита, она выпустила Матта. Мальчик свернулся в комочек и в страхе следил за своими мучителями — что еще они замышляют?
— Я ввел ему противостолбнячную сыворотку,— сказал врач, складывая инструменты.— Правая нога может навсегда остаться искалеченной.
— Отослать его обратно в маковые поля? — спросил свирепый.
— Поздно. Дети его уже видели...
Мужчины и Роза вышли. Матт ждал, что будет дальше. Если помолиться хорошенько, Селия наверняка за ним придет. Возьмет его на руки, отнесет в кроватку, зажжет свечку перед Святой Девой Гвадалупской...
Но Святая Дева была далеко, в домике среди маковых полей, а Селия, должно быть, даже не знает, где он!
Дверь снова распахнулась: Роза принялась расстилать по всему полу газеты.
— Врач говорит, ты приучен к дому, но я не хочу рисковать,— сказала она.— Если у тебя есть мозги, делай свои дела в ведро.
Она поставила у кровати помятое жестяное ведро и взяла лампу, собираясь уходить.
— Погодите,— взмолился Матт.
Роза остановилась. Вид у нее был недовольный.
— Вы можете сказать Селии, что я здесь? Горничная злобно ухмыльнулась.
— Селии не позволено с тобой видеться. Это приказ хозяина.