Вот паразит, приятно ему, что я ревную! Я сверкнула глазами, помимо воли расплываясь в счастливой улыбке и выпалила:
- Я еду в космопорт встречать Ариссу.
Благодушный настрой Габриэля точно космический туман слизал, черты лица закаменели, невольно сделав похожим эрдейца на киборга, глаза превратились в пугающе-бездонные провалы, словно сама чёрная дыра разверзлась передо мной.
- Я поеду с тобой.
Невинная фраза, не несущая в себе никакой угрозы, показалась мне оглашением смертного приговора. Я опять зябко передёрнула плечами, спрятала задрожавшие от волнения руки за спину. Нет, точно куплю себе палантин, прямо сегодня после работы заеду в магазин и…
- Но сначала мы с тобой съездим в магазин, - Габриэль чуть улыбнулся, из памятника самому себе снова превратившись в живого и весьма обаятельно мужчину, - тебе нужна накидка, ты мёрзнешь.
А я понимаю тех девиц, что пытались очаровать моего мужа, за такого мужчину грех не побороться, он же практически воплощение девичьих грёз!
Глава 13. Неслучайные происшествия
После разговора с женой, Габриэль спешно попрощался с Греем, старательно прячущим в ветвях деревьев разноцветные фонарики. Анта уход добровольного помощника заметно огорчил, Грей вообще считал, что любая работа становится легче и приятнее, если ты взвалил её на чужие плечи. Впрочем, оспаривать решение эрдейца уйти было просто невозможно, ровное, без единого проблеска эмоций лицо Габриэля упрямо напоминало анту стену, а гордость и забота о собственном душевном равновесии шептали, что со стенами беседовать чревато. Так недолго и в больничку попасть с мягкими стенами и ласковыми врачами. Поэтому Грей лишь вздохнул тяжело, головой покачал, досадуя на то, что даже невозмутимые эрдейцы, попав в нежные женские лапки становятся форменными подкаблучниками (конечно, это соображение вслух озвучено не было, венец мученика анта никогда не прельщал) и продолжил украшать место для первой, самой важной встречи.
Габриэля размышления анта мало волновали, гораздо больше его беспокоило предчувствие больших неприятностей, такое неоформленное, похожее на мелкий камушек, застрявший в ботинке. Посмотришь – нет ничего, а ногу сунешь, колется, зараза, да ещё и натирает. На Эрдее к интуиции и прочим явлениям, плохо поддающимся логическому объяснению, относились со снисходительно-пренебрежительной усмешкой, как к детским фантазиям, населяющим темноту под кроватью страшными чудовищами, высокий табурет превращающий в трон, а штору, наброшенную на плечи – в королевскую мантию. Учёные объясняли всё мало доказуемое просто: усталость, стресс, повышенная мнительность как результат гормонального сбоя организма. Только вот сейчас Габриэль был уверен, что его мандраж вызван не какими-то физическими причинами и не скоропостижной женитьбой и связанным с ним резким изменением всего уклада жизни. Нет, дело в том, что ему очень понравилась Алина, её голос, то нежный как у лесной голубки, то со стальными повелевающими нотками, её улыбка, вспыхивающая неожиданно, точно солнечный лучик, выбравшийся из облаков, неожиданный, а потому ещё более яркий и манящий. Габриэль озадаченно хмыкнул, покачал головой, резко бросил аэроскутер вперёд, вызвав какофонию сирен и ругани со стороны других, менее проворных или более осторожных водителей. На шум эрдеец даже не обернулся, продолжая изучать неожиданно даже для самого себя обнаруженные мечтательность и склонность к романтическим сравнениям. Того и гляди, стихи писать начнёт, тьфу-тьфу, к чёрной дыре такие таланты, Ричард засмеёт, а родители и вовсе решат, что сын с ума сошёл. Вспомнив свою семью, Габриэль решил обязательно познакомить родных с Алиной, для неё, как жительницы Ауридии, это наверняка очень важно, хотя на Эрдее подобные ритуалы считались пустой формальностью, пережитком прошлого, не более. Габриэль посмотрел на часы, быстро прикинул, что в агентстве супругу уже не застанет, круто развернулся по первом же повороте, вызвав очередной всплеск негодования со стороны водителей и помчался в космопорт.
Космопорт Элегии представлял собой причудливую смесь суровой лаконичности Эрдеи, изнеженной томности Ауридии, оседающей хрустящей коркой на губах, как бы с ней не боролись, пыли аграрных планет, хлопотливой вечно спешащей деловитости Земли. Одним словом, все планеты, заключившие с Элегией договор о сотрудничестве, так или иначе, вольно или невольно внесли свой вклад в создание космопорта, внимательный взгляд аналитика без труда заметил даже какие-то коробки и тюки без опознавательных знаков, старательно распиханные по самым дальним и тёмным углам, замаскированные пылью и даже чахлым фикусом, окончательно обомлевшим от свалившейся на него ответственности. Габриэль приехал в космопорт в самый суматошный момент между прибытием и отправкой, когда происходят неожиданные встречи, когда отправляющиеся в путешествие внезапно вспоминают, сколько ещё всего не сказали и не сделали и начинают реактивными мухами метаться по крошечным магазинчикам в поисках уникального подарка для троюродного дедушки, чей облик посетил их память лишь за несколько минут до объявления о начале посадки. Эрдеец не без труда увернулся от группы тонконогих трёхруких улурцев, что-то так горячо обсуждающих, что их голубоватые ручки превратились в лопасти винта, способного сбить даже перегруженную и опасно кренящуюся на один бок гравитележку носильщика.