– Я сообщу о вашем решение уважаемому матибу и помогу вам одеться, – слегка качнув головой, Примус удалился.
После процедур тело слушалось лучше, движения становились плавнее, хотя отказаться совсем от “ходулек” на вечер не получиться. Пока приводила себя в порядок в санблоке, Примус появился вновь и ждал с портпледом в руке. Я сгорала от любопытства, кроме белья и халатов в этой жизни, в смысле с тех пор как пришла в себя, ничего не носила. Лёгкие штаны кремового цвета и более яркая рубашка в стиле “танчжуан”, со стоячим воротником и застежками посередине с прямоугольным узлом. В костюме чувствовалось что-то китайское, на меня словно снизошло восточное спокойствие – не стоит терзаться пока результат неизвестен.
Уверенно шагая по коридорам за Примусом, позволила себе улыбку. Матиб остановился у двери и прежде, чем открыть оглядел меня с ног до головы.
– Приятного ужина, кирúа Елена, – произнёс, открывая двери.
Глава 3
Матиб стоял у большого окна, заложив руки за спину. Дверь за моей спиной бесшумно закрылась и я не знала, что делать дальше и как себя вести. Отвлекать матиба от созерцания чего-то за окном не решилась. Перевела дыхание и огляделась. Это был просторный кабинет с небольшим уютным уголком, где стоял овальный стол, сервированный на две персоны. Кресла с полукруглыми сиденьями и ножки стола в виде лап животного напомнили древнеримские детали интерьера, да и сервировка из кувшинов и чаш сбивала с толку. Не такого я ожидала увидеть. Похоже, привыкла за столько времени к одной тарелке со стаканом из серого пластика и не меняющемуся меню.
Меня привлекло изображение дерева, стоящего из двух разных частей, на стене. Уверенная, что это экран, сделала пару шагов, чтобы рассмотреть поближе. Завороженная, не обратила внимание, что лязг “ходулек” отвлёк матиба от окна. Уже понимая, что это не экран, коснулась стены рукой и почувствовала подушечками пальцев выпуклые грани множества маленьких камушек. Картина, выполненная в стиле мозаики завораживала своей красотой и обилием цветных красок и мелких деталей.
– Вижу вам понравился мозатис, досточтимая кирúа Елена, – голос матиба звучал добродушно, поэтому я продолжила изучать мозаику.
– Потрясающе, – только и смогла сказать.
Дерево состояло из двух частей, одна напоминала колоновидный кактус из Южной Америки, мясистый с толстыми длинными иглами, вторая – что-то хвойное, как сосна только с ветками по всему стволу. Корни дерева тонкими извилистыми реками терялись внизу. Люди, стоящие вокруг, преподносили дары, и были изображены образно, но сходство с окружавшими матибами было бесспорным.
– Благодарен за такую оценку моей работе.
Брови от удивления поползли вверх и я бросила украдкой взгляд на руки матиба. Мозаика выполнена мелкими камушками, а с толстыми пальцами Зóтикуса это была долгая и кропотливая работа. На создание “Полтавской битвы” у Михаило Васильевича Ломоносова ушло около двух лет, при этом работал он с семью помощниками и размер полотна чуть больше трёхсот квадратных метров. Мозаика матиба не настолько крупномасштабная, но, похоже, терпения ему не занимать.
– Поужинайте со мной…
Громкие голоса за дверями остановили матиба на середине фразы и мы повернулись к распахнувшимся створкам. В комнату стремительно вошёл инопланетянин и я застыла на месте. Весь мой мир раскололся на тысячу осколков. Внимательно рассматривала мужчину очень похожего на тех, кого видела в своих снах. Цвет кожи, наросты на лице и на лысой голове, атлетическое телосложение. Высокомерный взгляд только без нежности Горрда придирчиво осмотрел на меня с ног до головы. Губы сжались в узкую полоску, когда взгляд остановился на “ходульках”. Рукой потянулась к голове и провела по совершенно гладкой коже. Воспоминание, как Горрд зарывается в волосы пальцами, тянет за них, вынуждая запрокинуть голову, и целует… страстно, напористо, Вубран подходит сзади и ... Осознание накрыло с головой словно цунами. Это не игра моего сознания, не выдумка какого-то автора фантастики! И если это отец Горрда, а сходство слишком сильное, то и Вубран был в моей жизни. Я и двое инопланетян! Бред, который не укладывался в голосе. А в голове возникали сцены, одна другой жарче, в следующий миг резко наклонилась, накрыв ладонями живот, будто кто-то ударил под дых. “Органы стали отказывать один за другим и первыми она потеряла репродуктивную систему и двух зародышей,” – слова матиба всплыли в памяти. Значит Витя не причём. Перед глазами всё поплыло, я покачнулась и кисти коснулись холодные пальцы матиба. По руке побежал странный поток, вверх по шее, обхватил голову. Веки налились свинцом и, проваливаясь в темноту, услышала недовольный голос вапиганая.