— Керриган? — спросил Дозан.
— Это снова происходит? — сказал Фордхэм.
Она кивнула.
— Позови… Амонда.
И она рухнула, мир потемнел.
* * *
Мэй прижалась спиной к военной палатке. Словно она могла сделать себя невидимой силой воли. Мужчины и женщины вокруг нее были в черных мантиях Общества. Командиры в армии всадников драконов были с брошами, отмечающими их ранг. Она могла надеяться, что хоть кто — то из них не заметит ее.
Но ей не повезло.
Трулиан посмотрел ей в глаза на миг, никто и не заметил бы. Но мастер Роан увидел. Он все замечал.
— Девчонка, — он щелкнул пальцами, и Мэй вздрогнула.
— Сэр, — сказала она, чуть склонившись.
— Подойди.
Мэй так и сделала, встала перед столом. Все теперь смотрели на нее. Она не была робкой, но тут не было правильных ответов. Только проблемы.
— Ты — посол Темного Двора?
Мэй скривилась.
— Племени Шарбоннэ, — парировала она. — Или, если нужно… Дома Теней.
Темным Двором Общество стало звать ее двор за разногласия в отношении к людям и полуфейри. Они не были идеальными, но Общество и не относилось к ним, как к хорошим. И гражданская война не улучшала конфликт между фейри и другими.
Мастер Роан отмахнулся. Они были врагами. Он будет звать их, как захочет.
— Укажи входы в гору Равиния.
Мэй моргнула и прищурилась.
— Зачем?
— Не твое дело.
— Думаю, мое.
Трулиан шагнул вперед и кашлянул.
— Думаю, объяснить ей тактическое преимущество будет полезным, командир.
Мастер Роан кивнул Трулиану. Мужчине, которого он поэтому считал равным. О, как далеко зашло Общество.
— Война затянулась. Если мы сможем запечатать гору, как долго мерзавцы будут умирать от голода?
Мэй не дала шоку проступить на лице. Нет, она была из Шарбоннэ. Она ничего не покажет этому народу. Только холодную ярость.
— Запасы почти безграничны. Не меньше пары сотен лет, — уверенно сказала она. — Если не выроют выход к тому времени.
Роан кивнул.
— Тогда решено, — процедил он. — Свободны.
Решено. Это было решено. Что это означало?
— Что решено, сэр?
Он посмотрел ей в глаза.
— Если их не запечатать, мы обрушим на них гору, — сказал он без раскаяния. Это была война. Он решал, кто жил, а кто умирал. И сегодня он обрекал жизни ее народа.
— В горе обычные жители, сэр. Женщины и дети, — ровно сказала она. Она знала, как он ответит на истерику, несмотря на ее ощущения.
— Но война закончится быстрее, если лишить их шанса сбежать, — Роан приподнял бровь, словно ждал, что она возразит.
Трулиан вмешался:
— Я выведу посла.
— Сделай это. И не давай ей шуметь, мастер Трулиан.
Мэй развернулась и вышла из палатки. Она знала, что означало «не давайте ей шуметь». Роан хотел, чтобы ее убили. Что это означало бы для Захины? Она вступила в это глупое Общество. Несмотря на ее лучшие намерения.
— Мэй… — начал Трулиан.
— Не говори это, Тру, — рявкнула она. Она пошла вперед, топая в грязи. — Я поговорю с Зиной, и мы уйдем.
— Я не могу бросить свой народ.
Мэй покачала головой.
— Это короткий путь.
Он вздохнул, но не мог ей отказать. Так они влюбились. Трулиан пошел к драконам, чтобы найти свою любимую Андрому.
Мэй пошла на поиски своей Захины по грязному военному лагерю. Она была в грязи по лодыжки и хотела только уйти из этого места. Все прошло не по плану. Никто не слушал. Десять долгих лет они воевали, конца не было видно до этой ночи. Это ночью война могла окончиться.
Это закончится геноцидом ее народа.
Она провела ладонью по волосам. Она не была бы тут, если бы не ее дочь. Она присоединилась, как другая молодежь, думающая, что они могли что — то изменить, но не понимающие, чем была война. Считающие себя правыми и уверенные, что изменят мир.
Фейри должны были медленно идти на войну и быстро отступать. Долгие жизни позволяли им видеть смысл. Но никто не искал смысл.
Ткань палатки сдвинули на входе раньше, чем Мэй могла это сделать. Ее дочь вышла. Они были почти одного роста, с черными волосами и темно — карими глазами. В ней не было ничего от отца. Всего двадцать лет, связана с драконом. Как она так ее подвела?