– Это не дверца. – произнесла я, проведя пальцем вдоль бороздки, которая лишь имитировала дверную панель. – Но зачем?
– Толкни дверь внутрь, – сказал Марк.
– Что сделать? – все еще под впечатлением от странного шкафа, я не поняла слов призрака.
– Толкни дверь, – за прозрачного юношу повторил домовик.
– Дерни за веревочку, – сама себе пробормотала я, – дверь и откроется.
Сомневаясь в словах призрака и домовика, я, тем не менее, неуверенно приложила ладонь на одну из дневных панелей шкафа и хорошенько ее толкнула. И чуть не упала, когда половина шкафа, широкая, высоченная и массивная начала проваливаться в стену. Взвизгнув, я отшатнулась, прижала руку к груди и отбежала на пару шагов, с потрясением наблюдая за процессом.
Половина шкафа исчезла совершенно бесшумно. Просто вплавилась в стену. Осталась лишь резная рама-проем и сама дверь. Последней изменилась маленькая латунная ручка, принявшаяся расти и вытягиваться. За считанные секунды она преобразилась в массивную дверную ручку в форме головы лебедя.
– Ух ты! – тихо выпалила я, таращась на результат. – Никогда раньше ничего подобного не видела!
– Видела, просто не помнишь, – сказал Марк. – Большую часть времени обе эти двери всегда были в таком виде, и ты с мамой ходила в разные города.
– Интересно, поэтому я не помнила в каком городе мы жили? – спросила я своих собеседников.
Призрак пожал плечами, как бы говоря, что не способен залезать в человеческую голову и выискивать первоисточник чужих провалов в памяти.
Я куда более уверенно толкнула вторую часть шкафа, и через несколько минут передо мной было уже две очень похожие двери, расположившиеся под прямым углом друг к другу и ведущие в неизвестность.
– И что там? – нервозно подергивая себя за мочку уха, спросила я, указывая поочередно на каждую из дверей.
Домовик пожал плечиками и пискляво сообщил:
– Я не вижу дальше самих дверей и каменных ступенек перед домом.
– За одной, – Марк указал на левую дверь, – старинный и мрачный Варрин. А за другой – сонная деревушка у самой границы с Сумрачным лесом.
– Странный выбор, – хмыкнула я.
Призрак покачал головой и сел на воображаемый стул:
– Ничего подобного. Эти двери появились здесь тогда же, когда строился сам дом.
– Ах да! – вспомнила я. – Это ведь был эльфийский квартал. Значит, это все эльфийская магия?
– Конечно, – кивнул призрак и принялся рассказывать: – Когда эльфы решили построить здесь дома, они сознательно создавали для себя множество приятных мелочей. Эта была одной из таких. Дом строил какой-то важный господин из Сумрачного леса. Он был в равной мере важен двору владыки и свободен в выборе, но решил, что должен иметь возможность без промедления попасть домой.
– Впервые вижу столь неожиданную версию постоянного портала, – вклинилась я в его монолог.
– Это не совсем портал, – покачал головой призрак. – В каждом из мест, куда ведут эти двери, стоит точно такой же дом, и снаружи кажется, что вход расположен на месте входной двери.
– Подожди, – сообразила я, – хочешь сказать, что одновременно дом существует в трех разных местах? Как отражение солнца в воде? Или множество отражений в комнате с зеркалами?
Марк кивнул, и я потрясенно задохнулась, осознавая масштаб работы сумрачных эльфов. Не всякий архимаг взялся бы проделать подобное колдовство даже с банальной чашкой, а кто-то осознанно потратил силы, чтобы связать таким замысловатым образом три точки в Подлунном мире.
– Хорошо, я поняла на счет Хилгара и Сумрачного леса, но вот Варрин? Это вообще где? – задала я вопрос.
– Это столица Элованского княжества.
– Ага, – куда увереннее кивнула я и спросила: – А как мне потом попасть обратно?
– Снаружи дом выглядит так же и войти в него можно ровно тем же образом, как и в Хилгаре, – просветил меня Марк.
– Уф-ф-ф, – вздохнула я, – попробуем.
Не очень уверенно посмотрев на каждую, я подступила к двери в Варрин.
Как и говорил Марк, дом внешне выглядел точно также, вот только стоял он не на привычной мне сонной улочке Хилгара, а на оживленном бульваре, сплошь утыканном ресторанчиками и небольшими магазинчиками.
– Какой старый город. – пробормотала, рассматривая маячившие над крышами домов башенки какого-то храма.
Мой дом примостился на возвышении, со ступенек отлично просматривалось все, что находилось ниже по спуску, а еще высоченные здания, теснившиеся на другом холме. Заходящее солнце отбрасывало холодноватые блики на потемневшие от времени камни, придавая городу недружелюбных, холодный облик.