– Нет, Олимпиада, на тебе нет следов вампирьей магии, – секунду подумав, внимательно на меня глядя, ответил мистер Драннор.
– Точно? – хмуро уточнила я и сжала ладони до побелевших суставов.
– Точно, – подтвердил дедушка Черч и ободряюще мне улыбнулся. – Совершенно точно. Подождите, сейчас я организую нам чай и после расскажу подробнее.
Маг поднялся, поманил Шиша за собой, и они на некоторое время вышли из комнаты. Я поднялась и быстро прошлась по комнате, сдерживая необъяснимое желание отправиться в ванную комнату, где бы она здесь не находилась, и при помощи щетки и мыла отмыться от того отвратного чувства, что медленно съедало изнутри.
До слов Черча Драннора я как-то оправдывала действия Гедымина, находила причины верить вампиру. Да и Шиш подпитывал мою веру в Дыма своими выводами. И ведь все на самом деле казалось логичным и правильным, хоть меня и смущали какие-то детали, но я, сама того не замечая, отбрасывала мелочи, как несущественное. А вампир мне лгал! Смотрел в глаза и нагло лгал.
Вернувшиеся маги отвлекли меня от невеселых размышлений, а чай с бутербродами сделал мир не таким унылым и полным обмана.
– Дело в том, – сжевав первый бутерброд, произнес дед Черч, – что высшие вампиры хоть и самые сильные среди своих сородичей, но у них не хватит сил подчинить себе любого мага или колдуна.
– М-м-м? – вопросительно протянула я и, нахмурив брови, спросила: – А я здесь причем?
– Ты достаточно сильная ведьма, чтобы не бояться воздействия высшего вампира, – ни о чем не подозревая, пояснил мистер Драннор.
– Кто? Я? – я не удержалась и ткнула пальцем себя в грудь. – Шутите?
Взглянула на Шиша, но тот тактично взял самоотвод от ответа, с видом оголодавшего человека пихая в рот сразу два бутерброда.
– Да, – кивнул дедушка Черч. – Думаю, что к последнему курсу преподаватели помогут тебе раскрыться, но уже сейчас виден отличный потенциал.
Выдохнув и поскорее залив желание рассказать о своей неудачливой натуре чаем, я улыбнулась мистеру Драннору.
– Шиш, – обратился дед к магу, – после нашей встречи сегодня я еще раз переговорил с Бруссином. И про эту беседу расскажу. Я так понимаю, что это кольцо тебе дал Гедымин Приони, Липа? – Этот вопрос мужчина адресовал мне, и я быстро кивнула. – Ясно…
Я взяла еще один бутерброд, поправила на нем ломтики вареной говядины и с грустью уставилась в окно.
«Вот и верь после всего людям. Да и нелюдям тоже!»
– Олимпиада, если ты не против, то после я бы хотел переговорить с внуком с глаза на глаз, – мягко отвлек меня от невеселых мыслей мистер Драннор.
– Да, да, – поставив пустую чашку на столик, я вскочила и направилась к двери, не слушая уверений мага о том, что мне не стоит уходить так сразу.
– Не выходи на улицу! – крикнул мне вдогонку дед Черч. – Побудь в холле, Олимпиада.
Я кивнула и поскорее вышла из комнаты, лишь в коридоре позволив себе вздох и обиженное сопение.
– Встречу Дыма и порву на фантики, – шепотом пообещала я себе. – На конфетти. А после развею над Хилгаром.
По лестнице спускалась едва ли не на ощупь – никакое ведьминское зрение не спасало, а в холле, скрестив руки на груди, уселась на лавочку под вешалкой. Эта часть дома ничем не отличалась от второго этажа, разве что грязи на вытертом паркете оказалось столько, будто хозяйка не утруждала себя даже минимальной уборкой. Вместо обоев стены закрывали потемневшие от времени деревянные панели. Раньше, наверное, гостям нравилось коротать ожидание, рассматривая причудливые завитушки и реалистичные изображения охоты на лис, но каждый следующий владелец старался просто покрыть панели свежим слоем лака, чтобы скрыть сколы и трещины.
Потрогав пальцем холодную, чуть шершавую от пузырьков поверхность, оказавшихся в ловушке, я прислушалась, надеясь различить звук шагов. И услышала, но не на втором этаже, а совсем рядом. Простучали дробью каблучки, а после также дробью прострекотала печатная машинка.
Я поднялась и крадучись направилась к двери, за которой около получаса назад скрылась миссис Айнор. Сквозь заляпанные мутные стекла вставок едва пробивался тусклый свет, лишь немного разбивая полумрак в холле. Порыскав взглядом, я нашла наиболее чистый кусочек стекла на уровне глаз и, смочив палец слюной, осторожно протерла поверхность, сильно не надеясь на успех. Круглого, с монетку размером окошка хватило, чтобы быстро окинуть взглядом ту часть комнаты, где у окна, подпрыгивая на стуле с потрескавшейся кожей на спинке миссис Айнор, стремительно печатала что-то на сопротивляющемся агрегате, скрипевшем при каждом нажатии кнопок и свирепо свистевшем при переносе курсора на новую строку. Глянув на набранный текст, писательница хмуро перечитала строки, выдрала лист из зажима валиков и, глухо застонав, скомкала. После этого вскочила, прошлась по комнате, рывком вытряхнула из портсигара тонкую коричневую сигаретку, чиркнула спичкой по коробку, но, не прикурив, отправила спичку, а следом за ней и сигарету в огромную фарфоровую пепельницу, украшенную пухлыми младенцами в кудрях и оборках.