- Конечно, - сказал Джек, - Чед когда-нибудь вернётся.
Сара заулыбалась и всю оставшуюся дорогу она была радостная, больше не подпуская к себе плохие мысли. Я шел рядом с ней и не мог понять природу её силы.
После охоты, когда Сара пошла наверх играться с игрушками, Джек рассказал группе про речь Сары и те, через большие сомнения, разрешили мне и Саре остаться.
- Может, она не мыслит, что делает, - предположила Ингрит .
- Может. Хотя я до сих пор не могу поверить в это, - сказал Пит, - я пойду на могилу к Чеду, хорошо?
- Я с тобой, - ответила Джулия.
В том домике мы жили ещё полгода, пока нам в дверь не постучал маленький мальчик. Он выглядел очень бедно и весь трясся. Сначала мы не хотели его впускать, но Саре он так понравился, что она попросила впустить его. Мы весь вечер наблюдали, как они игрались в игрушки, а вечером накормили его и уложили в кровать. Всё было хорошо, но утром, проснувшись, мы не заметили его в кровати, зато перед нашим домом уже стояли три полицейских машины. Мы поняли, что придётся опять бежать, и, бросив всё, мы умчались через заднюю дверь. Мы ещё долго слышали рёв машин и крики полицейских, пока не взбежали на скалистую гору, куда машины уже не смогли заехать. Мы так устали, что камни показались нам самой мягкой кроватью.
В поисках нового дома мы были примерно неделю. Мы понимали, что этот штат тоже не является больше безопасным местом. Хоть нам и грустно было покидать тот дом, но положение вынуждало нас идти на запад. У нас было немного денег, и на них мы купили карту. На карте мы обозначили путь, который лежал через лес, через маленький город и ещё через один небольшой лес. Так мы шли неделю, пока в маленьком лесу не нашли этот дом. Он показался нам идеальным. Совсем рядом было озеро, дом полностью подходил под наши условия: два этажа, чердак, в каждой комнате была кровать. Тем более, в гараже стояла машина. Она была поломана, но мы смогли через два месяца починить её. Теперь мы используем её, чтобы ездить в город. На это у нас уходит где-то полчаса. В этом доме мы уже примерно три года, и за это время смогли неплохо его обустроить. К счастью, никто нас не пытался найти и я глубоко надеюсь, что всех нас уже забыли и больше никогда не будут искать. Из-за того, что у нас нет паспортов, некоторые из нашей группы, ребята постарше, работают за пол зарплаты. В каком-то роде, этого хватает.
- Ты тоже работаешь? - спросила я Майкла. На вид ему было точно лет двадцать с чем-то.
- Я - нет, но это другая история.
- Слушай, ты сказал, что вас было семнадцать. Один, - Чед, если не ошибаюсь, - умер. Тогда почему вас пятнадцать?
На чердаке раздались тихие вздохи.
- Майкл, рассказывай ей дальше. Раз уж начали это, надо закончить.
Он послушно кивнул парню, стоявшему позади него, а потом обратил своё лицо ко мне.
- Я в замешательстве, что ты до сих пор слушаешь меня и не пытаешься убежать. Всё, что я рассказываю словно бред для тебя, но то, что я скажу тебе сейчас, покажется абсолютной фантастикой. Но! Но запомни, что слова свои я, - он прочистил горло, - то есть, мы сможем тебе доказать, только не пугайся. Помнишь того парня, который был повешен?
Я кивнула ему в ответ. Почему-то я уже начала догадываться, о чём он будет говорить и мне стало страшно. Но страх настолько прочно приковал меня к деревянному полу, что я не могла и губами шевельнуть, чтобы сказать ему «Да». Я лишь кивала головой и заворожено смотрела на него.
- Он действительно мёртв и труп его сейчас лежит возле гаража, - сказал Макс.
- Но он же стоит среди вас! - негромко сказала я и показала пальцем на него.
После моих слов он встал возле окна. Лунный свет точно падал сквозь тонкое окно и освещал его. Свет проходил сквозь его тело. А тело его было точно тонкий лист бумаги.
- Видишь? - спросил он меня.
- Нас таких здесь пять человек. Или приведений, если тебе так удобно, - сказал Майкл.
- А ты? - спросила я его и захотела прикоснуться к его руке, чтобы понять, тёплая ли она у него.
Он резко отдёрнул её.
- И я тоже.
- Но ты же её брат. Как она могла так с тобой?
- Просто слушай меня. Когда мы прожили тут больше полугода, я серьёзно разругался с Сарой. Тогда некоторые из нас только начали искать работу, я в том числе. Мне первому удалось найти работу и принести домой немного денег, за которые мы купили еды и бензин в машину. Игрушек у Сары было мало, поэтому она просила купить меня ещё игрушек. Но у меня остались сущие копейки! Я просто не мог купить ей их, хотя очень хотел. К тому моменту, мы уже знали, что может случиться, если расстроить её. Поэтому все члены нашей группы успокаивали её, но она всё больше расстраивалась и злилась на меня. Она всегда была вредным ребёнком. Я понял, что её не перебудить в её злости и стал покорно ждать своей кончины, сидя на диване в гостинице. Я слышал, как вся группа успокаивала её, но они делали только хуже. Толпа, собравшаяся вокруг неё, раздражала её, и она злилась всё больше и больше. Внезапно я почувствовал, как моё тело встаёт. Я абсолютно не мог контролировать его, я мог лишь повиноваться ему. Достав на кухне нож, я смотрел на него и ожидал то, чего нельзя избежать. Я механически подносил нож к своей шее. Меня охватил дичайший страх. Хоть Сара была и ужасно вредным ребёнком, я не мог её оставить. Если она узнает, что со мной что-то случилось, она точно сделает с собой что-то плохое...или с другими. И только я захотел закричать и позвать на помощь, как почувствовал, как острое лезвие ножа впивается в мою шею и я уже и слова не смог произнести. Мысленно я произносил лишь одни слова: «Остаться здесь». Я повторял их безумное количество раз, пока навсегда не закрыл глаза. Смешно, правда? Не знаю, сколько времени прошло, но я помню, как мне в глаза светила лампа и я попытался прикрыть глаза рукой, но ничего не помогало. Я понял, что моя рука прозрачная как стекло. Я ещё раз помахал рукой перед лампой, но ничего не произошло. Тогда я обернулся и увидел себя. Точнее, свой труп, лежавший на кухне с перерезанным горлом. Я особо никогда не верил в приведения, поэтому просто подумал, что может, сплю или ещё чего. Но все мои попытки проснуться были напрасными, и тогда я поднялся вверх по лестнице. Сара игралась в комнате с игрушками, других не было видно. Я прошел мимо её комнаты, как вдруг услышал: