Ладно. Жребий брошен. По всей вероятности, этому не будет конца. Она до сих пор такая… такая пушистая. Пушистая? Это утки пушистые. А ты ненавидишь уток. Пушистая… О Господи! Я слышу, как Джина в истерике причитает: «Он не смог справиться с собой. Она была такой пушистой».
О'кей. Это даже забавно, прямо по-бергмановски — множество смешанных метафор и духовных поисков, невероятное напряжение, сексуальное и психическое. Это необычно и ненормально. Почему она здесь и что ей на самом деле надо? Мое тело? Моя душа? Донни? Что?»
Он уже на месте. Скоро он все узнает. Он выбрался из машины, придерживая Артуро за поводок. Пес не любил, когда его таскали за поводок. Он выразил свое неудовольствие тем, что улегся на белые плиты дорожки. Он отказывался двигаться, отвернув морду в сторону. Гарри стал кричать на него, потом просить, но Артуро закрыл глаза и сделал вид, что его тут нет.
Гарри сильней дернул за поводок.
— Вставай, чертов пес!
— Гарри?
Нежный, насмешливый голосок рядом с ним.
Гарри поднял голову. Артуро тоже встрепенулся и встал, видимо, желая произвести хорошее впечатление.
Фритци стояла у ступенек террасы в белом бикини и туфельках на высоком каблуке. Туфельки были совершенно прозрачные, и казалось, будто она стоит на цыпочках. Ее волосы были похожи на застывшие леденцовые нити.
«Господи, во что я ввязался?» — подумал Гарри.
Артуро натянул поводок и устремился к Фритци так, будто это был его охотничий трофей. Джина была права. У этой собаки психика настоящего охотничьего пса.
— Привет! Извини. Наша собака съела… диван… вернее, разодрала его. Когда Артуро в таком состоянии, его лучше не оставлять одного дома. Надеюсь, ты не станешь сердиться?
Фритци пошла им навстречу. Когда она подошла ближе, Гарри ощутил запах духов. Слава Богу! На этот раз они были не такими дразнящими и возбуждающими. Это был аромат роз. Когда она наклонилась погладить Артуро, обнажилась даже та часть великолепной груди, которая была еле прикрыта.
— О, нет. Это хороший песик. Он не сделает ничего плохого в доме тетушки Фритци, не правда ли?
В какой-то момент Гарри показалось, что Артуро вот-вот ответит ей. Его язык до упора вывалился из пасти.
— Ты понравилась ему. Хотя Артуро мало обращает внимание на то, что он не может проглотить или, на худой конец, пожевать.
Фритци встретилась с ним взглядом.
«Джина права — Мэрилин. Та же улыбка. Мэрилин в фильме «Река никогда не возвращается».
— Ладно, я думаю, у меня есть, чем занять Артуро.
Она повернулась. Гарри показалось, что сзади Фритци абсолютно голая. Ни один лоскуток материи не прикрывал ее красивую попку.
Гарри почувствовал, что заливается краской. Он даже не мог взглянуть на Артуро. Разве такое возможно? Нет, все-таки там что-то было. Это называется ремешок, кажется. Гарри вспомнил, как Оуэн и Джереми рассказывали про какую-то девушку, которую они видели на пляже. У нее была такая же голая попка. Да, но ей было всего шестнадцать. А Фритци… Только тоненький ремешок прикрывал ее прекрасную, совершенно нестареющую попку. «О, черт возьми! Как я хочу ее! Господи! Я так быстро сдался. Я ужасно хочу ее! Отступать уже слишком поздно. Всего лишь один раз, и больше я никогда не сделаю этого. Но сейчас невозможно отказаться».
Он последовал за ней, держа в вытянутой руке поводок. Ему казалось, что его язык так же свисает изо рта, как у Артуро. Он почувствовал себя так же, как во время той памятной встречи в баре «Палас-отеля»: ошеломленно, растерянно, удушливо…
Они вошли в белоснежную гостиную. Единственное, что было не белым в этой ослепительной белизне, это ее загорелое тело. Ее тело и розовые губы.
— Что ты будешь пить, Гарри? Немного текилы?
— С удовольствием.
Гарри погрузился в мягкие диванные подушки. Артуро устроился на полу рядом с ним, зачарованно наблюдая за своей богиней в ожидании, когда она и на него обратит внимание.
— Артуро, малыш, пошли со мной. Я думаю, у меня есть на кухне кое-что и для тебя.
Гарри спустил Артуро с поводка, и тот, как выстрел, мгновенно исчез с глаз. Так быстро он еще никогда не бегал.
Гарри наблюдал, как она уходит. Он чувствовал себя, как мальчик с новой классной наставницей. Что подумает Донни? Что он ему скажет? Да черт с ним! Почему он должен вообще что-то ему рассказывать? Донни всегда был сфинксом, а он — фантазером. Ладно, забудь про это. Все это никого не касается. Это мое личное дело.
Она вернулась с бокалами в руках. Артуро с ней не было. Когда она, нагнувшись, ставила их на столик, Гарри увидел ее прелестные сосочки. Он так быстро схватил свой бокал, что даже немного расплескал его содержимое.