И сейчас, размышляя над случившимся, он старался отыскать единственно верный выход.
Гарри тихо похрапывал. Его лицо порозовело и было спокойным, как у ребенка. «Он проспит не менее двух часов», — подумал Донни. Да, сумасшедшая выдалась неделя! Его никак нельзя оставлять в таком состоянии. Когда Гарри проснется, он отвезет его домой. Они обмозгуют все это вместе и решат, что делать. Обычно они всегда так поступали.
Донни убрал чудодейственный полиэтиленовый пакет и накрыл Гарри афганским пледом. Затем очень тихо вышел из комнаты и спустился вниз.
Голос Дженни звучал весело. Кажется, она была слегка пьяна. Донни улыбнулся и прислушался.
— Нет! Это правда! Эрика Гесс вместе с Максом и его компанией отправилась на лисью охоту. По дороге она отстала. Вдруг все услышали ее вопли и быстро повернули назад. Она бежала им навстречу с криком: «Змея! О Господи, змея! Там змея!» Макс, который разбирается в змеях, потому что в детстве жил на Юге, спросил: «На что она похожа? Какого цвета?» Эрика, подумав, ответила: «Она была цвета синего «мерседеса»!»
Бен Коуэн быстро открыл глаза. Полные страха и смятения, они были сейчас похожи на глаза жертвы из фильма ужасов. Он чувствовал, что его спину, шею, грудь покрывал холодный, липкий пот. Который час? Он привстал и посмотрел на часы: ровно пять. А это означает, что ему уже стукнуло шестьдесят.
Бен быстро вскочил с кровати. От резкого движения он почувствовал, как кровь хлынула по телу. У него закружилась голова. Шестьдесят! Какой ужас! Он посмотрел на Делорес. Она лежала, свернувшись клубочком, как маленький котенок. И лишь углубление в кровати говорило о том, что она была там. Шестьдесят!
Бен схватил халат, пересек холл, спустился по лестнице, прошел основную часть дома и направился к своему офису и картинной галерее. Единственное место, где он чувствовал себя в безопасности. Здесь все принадлежало только ему: книги, коллекция картин, мысли. Он остановился перед любимыми картинами и рисунками.
Прекрасный Тулуз-Лотрек, он приобрел его в Париже в очень дорогом магазине тридцать лет назад. А вот его любимый Клее, его он привез из Швеции. И что самое интересное — купил на блошином рынке. Здесь и замечательные акварели Ван Гога, портрет Пикассо, полотна Джонса, братьев Роткоссов, серия черепов Дайна, картины Бэкона. Он гордился своей коллекцией.
Бен важно уселся за большой письменный стол. Он так и не позволил себе стать художником. Он любил искусство. Он сходил с ума от живописи. И в то же время терпеть не мог художников за то, что они постоянно кичатся своим талантом, считая всех остальных дерьмом. Он не встретил ни одного, кто отозвался бы благородно о своих коллегах. Ради своей коллекции он отверг целый мир. Она давала ему силу, власть, могущество. Бен был счастлив, что мог покупать, а не продавать картины.
Он улыбнулся, вспомнив обед у одного из известных коллекционеров. Хозяйка дома весь вечер говорила о том, как она счастлива, что у них сейчас есть своя собственная картинная галерея и что, наконец, им не нужно терпеть у себя в дома праздно шатающихся художников. Одним взмахом руки она прогнала их всех, от Джаспера Джонса до Лео Кастелли. Бен прекрасно ее понимал. Он любил работу, процесс творчества. Но ненавидел рабочих, ненавидел творцов.
Шестьдесят! О Господи! Это невозможно, невероятно! Он родился, пошел в школу, женился, стал богатым, собрал прекрасную коллекцию, построил летний загородный дом, посещал званые обеды, ходил на рыбалку, любил женщин, бурбон, играл в теннис. Вот, пожалуй, и все. И эта лучшая часть его жизни уже позади…
Его бросало в дрожь от всех этих мыслей. Кошмар! Бен отчетливо представил себе прожитые шестьдесят лет жизни; «Сплошная пляска в темноте, — подумал он. — Сплошные трусость и малодушие». Он с ужасом осознал, что у него осталось катастрофически мало времени. Сейчас или никогда! Он вспомнил о ней. Внутри у него все заныло. Он должен поговорить с ней, увидеть ее немедленно. Только она могла дать ему силы, вдохнуть в него жизнь.
Бен открыл сейф, тщательно скрытый от посторонних глаз за книгами, достал ее фотографию-портрет. Господи! Как она его возбуждала, как он неистово желал ее!..
Бен решил, что еще рано. Нужно немного подождать. Он включил радио.
«С вами Христианское радио Нью-Йорка. Здесь всегда вас благословят».
Бен улыбнулся.
«Сегодня мы прочтем вам проповедь «Богохульство — смертный грех». В Библии ясно сказано, если ты сквернословишь над ближним своим, то этот грех тебе простится. Но никогда не простится тебе ни на этом свете, ни в мире ином богохульство над Духом Святым…»