Глава 2
Придя в себя, Мэллори сообразил, что лежит спиной на чём-то мягком, перед глазами у него потолок, разрисованный цветами. Он повернул голову: рядом с ним сидел пожилой человек. Он узнал его: доктор Эверетт, Джордж Эверетт. Эверетт как-то неопределённо глазел на стену.
– Где Джилл? – спросил Мэллори.
Эверетт повернулся, уставившись ему в левое ухо.
– Ей пришлось уйти. Работа не ждёт, ты же знаешь.
Мэллори сел. Голова у него побаливала. Он оглядел комнату. То, что напало на него – исчезло. Кочерга аккуратно стоит у камина, вся мебель на своих местах.
– Куда оно делось? Что это было, Джордж?
– Что именно?
– Оно – не знаю что это. Оно меня вырубило. Ты его видел? Разве Джилл тебе не сказала?
– Ты упал в обморок, Джефф. Джилл рассказала мне о приступе.
Мэллори подошёл к окну, отдёрнул занавески.
Башня вздымалась над привычными крышами, невероятно высокая, несомненно настоящая.
– Я сошёл с ума? – прохрипел он.
– Всего лишь временное помрачение рассудка, – сказал доктор. – У меня есть для тебя лекарство.
– Джордж, что происходит? – Мэллори обернулся, чтобы взглянуть на своего визави. Тонкие белые волосы Эверетта ниспадали на уши, на щеках виднелась серебристая щетина. Воротник рубашки нечист, узел галстука крепок и замаслен.
– Может ты мне скажешь – где Лори? Джилл ведёт себя так, будто о ней в жизни не слышала, понимаешь, Джордж?
Эверетт покачал головой.
– Я не знаю ни одного человека с таким именем.
– Не знаешь её? Чёрт подери, Джордж, ты принимал роды! Девятнадцать лет назад!
– У тебя двое детей, Рэндалл и Марлен, Джефф. Им по восемь и десять лет.
– Само собой, да! И ещё один ребёнок – Лори, ей девятнадцать! Он родилась в тот год, когда я начал работать в «Юниверсал», на следующий год, как мы с Джилл поженились, в год, когда я с тобой познакомился.
– Джефф, тебе стоит отвергнуть эти выдумки.
– Какая же это выдумка!?
– Хуже того. Это чепуха. Многие слова, произносимые тобой – тарабарщина. Они ничего не означают.
– Какие слова?
– Не вдумывайся. Просто выкинь всё это из головы.
– Каким образом? Я желаю знать, что происходит! Если у меня поехала крыша, я хочу знать насколько далеко.
– Нет, не поехала, ты просто перевозбудился немного. Я дам тебе таблетку, от которой ты снова заснёшь.
– Нет, нет, никаких таблеток. Просто скажи мне кое-что. Башня: она там давно? Кто её построил?
– Хм, мне кажется Башня стоит там, сколько я себя помню. Никогда об этом сильно не задумывался.
– Не задумывался о такой штуке? – Мэллори напряженно наклонился вперёд. – А тебя не удивляет, что она выглядит совсем непохоже на остальные здания в городе? Она такая высокая, такая большая! Из чего она? Ни один известный мне материал не выдержит таких нагрузок.
– Прекрати себя накручивать, Джефф! – Эверетт нахмурился и протянул руку с лежащей на ладони круглой фиолетовой капсулой. – Выпей это, Джефф. Поможет.
– Почему ты не отвечаешь на мои вопросы?
– Джефф, дальше ты спросишь, почему у деревьев есть ветки, откуда берутся листья и на чём держится небо. Я здесь не затем, чтобы питать твои иллюзии! Обсуждение этих выдумок только укрепит их, сделает их более реальными для тебя! Это не очень здорово, верно? Нам надо, чтобы ты был крепок, здоров, чтобы вернулся на работу! А теперь прими это! Или ты хочешь укол?
Джефф взял таблетку, принял стакан воды, поданный Эвереттом. Пожилой доктор проследил, как тот сглотнул, выражение суровости проступило на его лице.
– А теперь ложись и отдыхай. Не размышляй о своих выдумках. Просто порадуйся, что у тебя прекрасный дом, прекрасная жена и двое прекрасных детишек, а ещё у тебя есть Работа. Я загляну к тебе вечерком. Завтра утром ты будешь чувствовать себя лучше, гораздо лучше.
Мэллори кивнул с закрытыми глазами. Он послушал, как Эверетт закрывает саквояж, на цыпочках выходит из комнаты, открывает дверь, закрывает её, как щёлкает замок.
Он выждал минуту, сел на кровати и выбросил зажатую в кулаке пилюлю в камин.
– Иллюзии, да? – пробормотал он. – Мы с этим разберёмся...
Топор обнаружился под лестницей в подвал, среди прочего садового инструмента. Поднимаясь на верхний этаж, Мэллори изучал гладкую стену, где когда-то была дверь в комнату Лори. Была ли там слабая, прерывистая линия, почти неуловимая неправильность на поверхности штукатурки? Он не был в этом уверен. Но был способ этот проверить. Он поднял топор и обрушил его на стену.