Нежданно его взгляд попал под нижние земли рабочего стола. Там сидела, словно разбойник в засаде, малоприметная кнопка. Не обременяя себя долгими раздумьями, Фир поспешно тиснул на неожиданную находку. Книжный шкаф, стоявший в левом конце комнаты резко дрогнули начал плавно опускаться вниз, обнаруживая позади себя тёмный проход, ведущий в неизвестные катакомбы или, может быть, куда-нибудь похуже. Секунда - и он уже юркнул в открывшейся проход. Тут же шкаф начал подниматься вновь, оставляя Фира во власти тьмы.
Быстро нащупав фонарик, Джеймс извлёк его и применил по прямому назначению. Яркий сноп света разрезал густое покрывало тьмы. Туннель был высотой в два с половиной метра, а в длину еле дотягивал до полтора. Воздух был спёрт и заставлял тебя задуматься о загробной жизни. Стены были облицованы тёмными камнями, а пол выложен из базальтовых плит. Оглянувшись назад, Фир понял, что иных альтернатив у него нет. Он шагнул вперёд, навстречу тому, что приготовила ему судьба.
Abussus abussum invocat
«Боже, у меня такое ощущение, что я либо сошёл с ума, как те бедолаги до меня, и мне теперь видятся различная чертовщина, или же я умер и теперь мучаюсь в каком-то чистилище. Хотя... если бы я и взаправду двинулся крышей, то, наверное, это никоим образом не повлияло бы на качество сигнала рации и уж тем паче не вызвало бы радиопомех. Нет, я точно в здравом рассудке, но тогда...», - оставшийся вариант также не очень сильно импонировал Фиру, поэтому он прервал мысль на полуслове.
Трудно передать то, что происходило у него в голове за тот неопределённый срок, когда он вяло шагал вниз коридора, плавно идущего под откос. Страшная мешанина из переживаний, мыслей, догадок и смутных предположений царила в его мозгу, делая её подобной с бредоподобной формой размышлений персонажей Джеймса Джойса, тем самым исключая возможность её правильной фиксации и адекватной записи.
Внезапно вставшая перед ним стена вывела его из тягостного состояния. Он осмотрелся по бокам. Как и ожидалось, справа от него вырастал из стены железный рычаг. Фир протянул руку вперёд и, преодолевая самодовольное сопротивление заржавелого механизма, привёл его в действие. Тяжело отряхнувшись от замшелого сна, каменная стена тяжело начала скрываться вниз. Когда образовавшийся проём позволил Фиру пройти, он, поколебавшись от ожидания дальнейших сюрпризов, решительно промямлил нечто себе под нос, сделал пас руками, видимо, в теории обозначающее некое сакральное действие, и зашагал вперёд.
Он оказался в другом туннеле, имеющем цилиндрический свод и раза в два превышающем по всем характеристикам своего предшественника. Пробежав лучом фонаря по каменной кладке, Фир развернулся направо, надеясь увидеть, что там находится в конце. Продолжение хода и больше ничего. Затем он проделал подобное телодвижение в зеркальном порядке, повернувшись налево. Продолжение хода и больше ничего. Оба варианта имели равные шансы на претворение в жизнь, если бы не одно но. Не смотря на то, что большую часть сознательной жизни Джеймс активно пользовался правой рукой, из материнского чрева он был исторгнут левшей. Поэтому, когда ему в жизни приходилось выбирать между двумя сторонами, он чаще всего отдавал предпочтенье левому направлению, нежели правому, сам этого не понимая и и даже не замечая. Поступил он также и на сей раз.
Настороженно размеряя свои шаги, Фир молчаливо устремлялся вдаль, оставляя за собой всё больше и больше центнеров каменной кладки. В его сердце стучалось предчувствие нечто злого. Сплошную поверхность стены, украшаемую разве что неработающими лампами окованными в металлические каркасы, разодрал дверной проём, ведущий в помещении, напоминающие подсобку, заполненную от края до края мерцающей ажурной сеткой белой паутины. Плотный слой пыли меланхолически проплывал перед его фонарём. В конце комнаты находился щиток питания, окрашенный в синий цвет. Краска давно выцвела и облупилась, что создавало ещё большее ощущение запущенности и покинутости.
Только лишь Фир занёс ногу, чтобы ступить в заповедную зону, как он услышал неясный гул, напоминающий то ли свист ветра, то ли звук отдалённого бушующего моря. Резкий разворот. Пятно света обращено в левую часть коридора. Гул всё нарастает и нарастает. «Чёрт, не хватало ещё и землетрясения, хотя, какое землетрясение может здесь быть? - Он внимательно напрягал свои глаза, тщательно вглядываясь в непроглядный покров тьмы. - «Твою дивизию... Лучше бы это было землетрясение!». Подвижная, бесплотно-телесная масса густого, бьющегося, пульсирующего и переливающегося, словно живой организм, чёрного сгустка, подёрнутого тёмной дымкой, выплыла из глубин хода, цепляя своими протуберанцами пол и задевая своими спикулами потолок. Два красных огонька, точно кровавые светлячки, беспрестанно носились независимо друг от друга по всей массе сгустка, усиливая и без того ошеломляющее чувство страха.