Голосовой модулятор издал высокий писк. Фир поднялся ещё выше в воздух, после чего, с непредвиденной силой его грубо швыранули в сторону, слава Богу, в сторону зала, а не стенки. Отдыхая в свободном полёте, Джеймс прикидывал, что с ним будет после приземления - сломанная шея, или только инвалидность второй степени. Сильный толчёк в бок доступно ответил на этот сложный вопрос. Благо, нашему герою хватило серого вещества для того, чтобы додуматься закрыть свою голову руками. Пережив пару неприятных секунд, Фир, преодолевая боль, попытался как можно скорее подняться на ноги. Робот тем временем всё ещё возился со своим повреждениям, недоумённо шатаясь по сторонам. С трудом поднявшись, Фир, всё ещё чувствуя слабость и ломоту по всему телу, быстрым шагом направился к статуе, стоящей посредине зала. Тут он вспомнил один немаловажный факт - как открыть лаз с этой стороны он не имеет ни малейшего представления. Не растерявшись и не упав духом, он Джеймс принялся стремглав общупывать все малейшее вмятины и выпуклости по поверхности постамента. Как и раньше, усилия Джеймса были бесплодны. Разгорячившись, он схватил было статуя за руку - то ли, чтобы оторвать, то ли, чтобы провести другую, более гуманную операцию. Но, сколь не гадай о намерениях нашего горемыки, мы может твёрдо констатировать одно: спонтанное телодвижение спасло шкуру Джеймса Фира от угрозы кислородного голодания.
Кровь ударила в виски, в глазах потемнело, руки брала нервная дрожь, бок стенал, пульсируя болью, но кристальная ясность и чёткость ума позволили Фиру действовать слажено и расторопно. Только но вход в подземелье начал постепенно открываться, как Джеймс уже умудрился неведомым образом втиснуть своё бренное тело в щель микроскопических размеров. Сразу же после приземления, он резко нажал на скрытую кнопку, активировавшую проход. Но, как это не странно, плита назад задвигаться так и не стала, однако, Фир, увлекаемый вниз силами разумной предосторожности, так и не смог заметить это своим затылком.
Вновь ярким лучом блеснул в кромешней тьме свет фонаря. Равномерно-размеренные звуки шагов бегущего человека отражались от стен лаза. Пока что лаз казался Фиру короче, чем в первый раз, но это было только до той поры, пока он вновь не приблизился к подсобке.
Чёрная дымка всплыла в снопе света. Вслед за ней из небытия появились зловещие красные глаза. Решимость Фира поколебалась. Тем не менее, одно обстоятельство вскоре вновь вернуло ему былую решимость бежать во что бы то ни стало. Из конца правой части лаза, откуда он только что прибыл, начали раздаваться тяжёлые топающие металлические звуки, повторяемые с исключительной точностью. Джеймс сразу понял, кому они принадлежат. Он оказался зажат между Сциллой и Харибдой в самом прямом понимании этого выражения. Оставаться дальше на месте было непростительно глупо. Необходимо действовать, ведь, кто знает, что из этого вытечет? Фортуна, как говорят некоторые, любит храбрых. Фир в Фортуну не верил, как и вообще в счастливые случайности, но подобный девиз придал ему некоторую толику безрассудной отваги, которую он и не замедлил применить на практике. Отягощённая тьмой пелена застлила его глаза, мышцы пронзил рой кровожадных иголок, барабанные перепонки жёстко сдавила чья-то невидимая рука, но Фир продолжил упорно пересекать внутренне пространство этой таинственной сущности, поскольку другая альтернатива представляла из себя неприятное рандеву с медно-латуниевым роботом. Теневые протуберанцы пытались схватить его за локти, тьма помрачила его очи, но Джеймс, чуть не потеряв сознание от внезапной остановки лёгких, которые, как будто заполнились соляной кислотой, но всё таки смог пробежать сквозь «тело», - если это можно так назвать, - ужасной сущности. Вырвавшись из плена тени, Джеймс подналёг на собственный организм и выдавил без остатка всё, что тот был в состоянии ему предложить. Мерзкое, липкое дыхание неустанно стояла в его ушах, гусиная кожа покрывала сплошным панцирем всю кожу, содрогаясь от попыток протуберанцев прикоснуться к ней. Вдали отчётливо слышался всё нарастающий топот.
Известно, что в критических ситуациях наше тело способно творить чудеса, а организм показывать чудеса выносливости. Прыгнуть через трёхметровый забор с перебинтованной ногой? - Пожалуйста! Тяжело раненным, обмороженным и издыхающим от голода ползти несколько недель из вражеской территории к дружественным позициям? - и это можем! Всё человеку под силу, было бы желание, вера и необходимое количество гормонов адреналина в крови, ну, если с адреналином натяжка, то можно заменить его искусственным веществом - алкогольным субстратом. Только благодаря этим чудесам биологического мира Фир смог выжить в этом ужасном забеге, который потом будет долге терзать его память железными когтями вечного страха.
Так или иначе, но Джеймс уже успел относительно спокойно достигнуть того памятного места, откуда он впервой вывалился в это проклятое место. С надеждой он выжидал, когда же ему, наконец, перед его глазами возникнет долгожданный проход, и он сможет ретироваться в надземный мир. Тщетно. Сам того не подозревая, он уже давно минул заветную границу, так и не выполнив своего намерения, - да и в принципе, если бы он даже Бог весть каким образом отыскал бы это место, то всё равно остался бы с носом: проход автоматически закрывался через минуту, а также был исключительно одностороннем, о чём, опять-таки, несчастный страдалец и не подозревал. Монотонный пейзаж туннеля резко был обрублен крутым поворот направо, в конце которого виднелась небольшая винтовая лестница. Последний рывок. В затылке ноет тупая боль, голова раскалывается от давления. Последний рычаг... Фир с видом загнанной лани выскакивает в неизвестном помещении, находящимся, по всей видимости, на первом этаже. Он на ходу оборачивается назад, нога сталкивается с чем-то твёрдым. Кувырком вперёд летит Фир, поплатившийся за своё невнимание. За то теперь, когда у него было достаточно времени, чтобы осмотреться, он с уверенностью заключает, что находится в столовой.