Прощай, моральная девственность
В больнице особая атмосфера, вам каждый скажет. Дело даже не в запахе, хотя он очень портит жизнь, дело в самом воздухе - он сухой, как в пустыне, но при этом холодный, аж озноб по телу, а температура в помещении нормальная. Может, из-за кварцевания? В палате я лежал один, всего коек было две. Странно, обычно инфекционку тромбуют полностью.
Меня знобило. Лежал под одеялом и каждым сантиметром кожи ощущал ледяной воздух палаты. Единственный горячий очаг на теле — прокушенное плечо, оно горело и пульсировало болью. Из-за этого контраста казалось ещё холоднее. Я чувствовал, как в воздухе пахнет хлором, под ним все запахи стирались.
Дверь открылась, дохнуло сгущённым страхом и любопытством. Запахло дезинфецирующим средством, латексом, сухим паром на ткани, на меня шел доктор в маске на лице, в перчатках, шапочке, будто в операционную вошёл. Только глаза любопытно блестели.
— Здравствуйте, — он замешкался, заглядывая в планшетку, которую держал в руках, - Константин Дмитриевич, я Валентин Александрович Чудин, как самочувствие?
— Х-х-холодно, — дыхание прерывалось от того, что тело тряслись мелкой дрожью, — и п-пить хочу. Плечо болит. И го-горит сильно.
— Галлюцинации? Головные боли? Тошнота? Головокружение? — я мотал головой на эти вопросы, нет, всего этого на было, напротив, сознание словно обострялось периодически. — Хорошо. Однако, мы не сможем так просто вас отпустить. Анализ крови показал заражение, но чем — мы точно установить не можем. Животное точно несло на зубах какую-то инфекцию, она быстро распространяется по вашему организму. Иммунитет борется, мы поддерживаем вас, как можем. От этого и ощущение холода — у вас жар. Ситуация пока под контролем, но при малейшем ухудшении самочувствия зовите медсестру. Кнопка под вашей правой рукой. Сейчас вам принесут воду, поставят капельницу, отдыхайте.
— С-стойте! Сколько прошло времени? Тут нет часов и окна, а мой те-телеф-фон куда-то делся. Мне з-звонили?
— Только с работы, настолько я понял, — доктор открыл шкафчик и, вытащив мой мобильник, протянул его мне, — находитесь вы у нас уже восемь часов. Отдыхайте.
— Бат-т-тарея села, есть у кого-нибудь зар-р-рядка? — телефон был мертв, даже не включался.
— Наверняка.
С этим доктор ушел. Его сменила медсестра, которая принесла бутылку с водой, вкатила мне капельницу и вручила зарядное, подключив его к сети. Прошло некоторое время прежде, чем насосавшийся казённого электричества мобильный соизволил включиться. Два десятка пропущенных от начальника, несколько сообщений от Влада, звонки от мамы, от бабушки, от отца. И все. Может, Лара умная девочка и позвонила на работу, потом в больницу и теперь планирует, когда прийти? Хотелось верить.
Холод был забыт, я набирал ее номер. Даже руки почти не дрожали и зубы не стучали. Пошли гудки. Я ведь даже не знал который час.
— Алло, — послышался недовольный голос подруги.
— Ларочка, это я, я живой! Правда в больнице, но это мелочи, — хотелось услышать нежные интонации, ощутить ее сочувствие и переживания, а в ответ тишина. — Лара, приедешь навестить?
— Костя, ты охренел? — раздалось скорее утвердительно.
— Нет, меня покусали, — зачем-то брякнул мой рот. Мозг едва не сделал харакири.
— Вижу! Владик твой тебя покусал или те шалавы, с которыми вы тусили! — ярости ее не было предела.
— Какие шалавы, малыш, я в больнице, я ранен! — до меня упорно не доходило.
— Какие шалавы?! Да ты издеваешься?! — голос девушки сорвался на шипение, казалось, что из проколотого шланга под давлением выдувают слова. — Мне папа все рассказал! Я, как дура, вчера готовилась, собиралась, ждала твоего звонка. Я думала, мы пойдем в ресторан, думала, ты решил сделать мне достойный подарок! А ты забил! Ну и бухай там со своим быдлом, а мне не звони!
Трубка заткнулась. Меня снова затрясло. Папа, значит, сказал. Да, ее отец был от меня не в восторге. Не удивительно, когда ты успешный бизнесмен, пусть и весом шестьдесят килограмм при росте сто восемьдесят, а твоя дочь красавица, хотя сам ты похож на помесь упыря и сома, тут, конечно, не отдашь ее первому встречному. Тем более из обслуживающего персонала. Папенька всегда оберегал дочку, а она всегда ему верила. Или делала вид, что верила, Лара умная девочка, хоть и строит из себя глупышку. Если бы она хотела пойти со мной в ресторан, то начала бы звонить ещё вечером, задавать вопросы, делиться планами, а тут тишина. И как сразу не понял?!
Осознание вошло в душу тупым ножом и провернулось. Она не собиралась никуда ехать. Я уже был в отставке, оставалось найти подходящий повод. И вот он. А истерика, папины слова - это мишура. Сознание быстро пролистало последние несколько месяцев, переломная точка была найдена. К ее отцу приехал племянник партнёра по бизнесу. "Он страшный, как татаро-монгольское иго, но умный, как сволочь, уже многого добился. Машина шикарная и вроде дом в Испании" - трещала бывшая уже девушка. А я, дебил, слушал в пол уха и наблюдал, как она укладывает свои чудесные волосы. А потом она стала чаще оставаться с папой, стенала, как он замучил ее своими банкетами, на которых она должна быть красивым оформлением делового предложения.