Под покровом ночи
После свалившегося на меня открытия, я уснул почти мгновенно. Горячий чай разлился по венам, стало хорошо. Меня ещё температурило, но не так жестоко. Плечо ныло, правда боль словно подтолкнула меня в сон. Там, в темноте сновидения, я снова ощутил удушливый запах псины, тяжесть, услышал рык и плечо обожгло болью. Злость поднялась из глубины души, я снова хотел убить того, кто напал, рванулся вперёд и проснулся.
В окно лился густой лунный свет, он заполнял всю комнату собой, как вода, мерцал в воздухе, как пыль, проникал сквозь кожу, въедался в глаза. Комната казалась бесцветной, в стиле "пятьдесят оттенков серого", но в прямом смысле, а не в том, о котором мечтают престарелые нимфоманки. А вот темноты не было вообще. Даже самый темный угол был явно виден. Казалось, что частицы лунного света забились в каждую трещину и мерцают, как рассыпавшаяся алмазная пыль. Запахло дезодорантом, мокрым асфальтом, выхлопными газами, мое тело подобралось, напружинилось, готовое к атаке, в то время, как разум меланхолично наблюдал за происходящим. Дверь открылась.
— Спокойно, зверь, — прозвучал насмешливый полушепот Крадина, — пошли, побег тебе устроим.
Генеральный бросил мою одежду на кровать, подождал, пока я облачусь, вручил новую куртку и поманил в холл. Ночное освещение больницы словно вытащили из голливудского ужастика - холодное, тусклое, оно показалось мне зловещим, резануло по глазам. На сестринском посту никого не было, в холле дежурная не подняла на нас глаза, хотя я видел, как сжались ее губы. Улица встретила меня сыростью и прохладой. Подняв глаза к небу, я внезапно залип на луну — она казалась мне такой красивой, большой, такой манящей, почти круглой...
— Так, лунатик, — оборвал мои мысли Олег, мягко обхватывая меня за плечи, — поехали, пока у сестры в приёмке не сдали нервы. Вызовет полицию, и оба будем куковать — ты в палате, я в участке.
Я дал усадить себя в машину, пристегнулся не глядя и всё время пялился на сияющую луну, изливающую свет на мой помраченный разум. Только когда автомобиль тронулся, моё внимание перескочило на дерзкого похитителя.
— А мы куда катимся? — мой мозг с опозданием переваривал факты.
— Ко мне за город, — Крадин набрал скорость, перестраиваясь в крайний ряд, — там будем с друзьями совет держать. Может, поможем тебе.
— Ваши друзья не считают, что всё это бред?
— Во-первых, Костя, не выкай мне, пожалуйста. Спасибо. Во-вторых, мы видели некоторые чудеса, — он улыбнулся как-то хитро, глянув на меня, — после этого уже перестаешь верить в обыденность мира. Не переживай, я бы просто так тебя не потащил. Кстати, если проголодался — в бардачке пакет, в пакете еда.
Я и правда был голоден, как волк. В бардачке и правда был тёплый бумажный пакет. Не знаю, как вы, а мне нравится хруст этих пакетов, он такой резкий, вкусный. Внутри в фольге было что-то умопомрачительно пахнувшее и стопка салфеток. Я чуть не вгрызся в фольгу, но кое-как дрожащими пальцами оборвал её, вытащив кусок жаренного на гриле мяса, как положено с коричневой пригоревшей сеточкой поверх волокон. Желудок заорал на меня, подражая бульканию заводящегося запорожца. Я с размаху вонзил зубы в сочный стейк, почти горячий, ароматный, упругий и немного хрусящий обгоревшими краями.
— Аппетит зверский, — подначил Олег, — это хорошо. Скоро будем на месте, дороги свободны.
Он включил радио, явно на любимой волне, салон затопили рок-баллады восьмидесятых. Под хруст пакета, мое довольное чавканье и божественную музыку мы катили по ночным дорогам. Вроде я даже придремал на сытый желудок, сознание пригасло и снова включилось уже когда автомобиль остановился. Мотор умолк, и Олег вылез из теплого салона, хлопнув меня пару раз по плечу. Я присоединился, зевая и вздрагивая.
Мы стояли во дворе обычной подмосковной дачи в один этаж. Симпатичный домик, в окнах теплится свет, слышались голоса. Тянуло вкусной домашней выпечкой. Ну вот, опять я о еде и снова жрать охота.
— Все в сборе, — генеральный радостно улыбался, топая к крыльцу.
Мне пришлось идти следом. Последние сутки от меня ничего не зависело, судьба словно перекидывала вожжи моей жизни из рук в руки, да всё мимо меня. Это начинало злить. Но пока в бунте не было смысла, Крадин что-то знал, если, конечно, крышей не поехал. Кто ещё мне поможет? Почему-то я ему верил.
В сенях мы разулись и в дом зашли босяком. Аромат выпечки меня чуть не убил своим совершенством, сквозь него пробивался запах чая на травах и варенья. Я как в детство к бабушке попал.
— Вы что тут устроили? Состязание пекарей? — в шутливом гневе грохотал Олег из кухни, — Марья, Яга, на армию рассчитывали?