- Но причем здесь ты, милая?
- Я с ним связана. Как Инкарни.
Амти не стала вдаваться в подробности и рассказывать про ритуал. А отец не сообразил спросить. Папа вообще крайне плохо ориентировался в стрессовых ситуациях. И все-таки Амти была рада, что он забрал ее. Все-таки это был ее отец, родной человек. И с ним Шаул был в полной безопасности, и сама Амти радовалась, что едет домой.
Ей казалось, что она обязана оставить Шаула папе прежде, чем умрет. Если вдруг Шацара убьют, Амти ведь тоже умрет. По крайней мере, так говорил ей Шацар на маяке. И чувствуя его боль сложно было не поверить.
Амти мечтала поскорее оказаться дома, как будто там боль должна была отступить. Она мечтала оказаться в своей кровати, чтобы спрятаться от боли под одеялом, в прохладной темноте.
Шаул звал ее, и Амти с трудом открыла глаза.
- Мама!
- Да, Шаул. С мамой все хорошо. Она немножко заболела, - сказала Амти тихо и не узнала свой голос. Шаул видимо тоже не узнал, потому что заплакал еще горше. А папа все спрашивал, непонятно у кого, что же ему делать.
Амти думала, что дома ей станет легче, что один вид собственной комнаты успокоит ее, приведет в чувство. Когда отец уложил ее на кровать, и Амти снова почувствовала себя маленькой, почти позабыв, что за дверью этой комнаты ее отец качает на руках ее маленького сына.
Амти почувствовала себя девочкой, болеющим ребенком, которого ждет горячий чай, теплая постель и море интересных книжек. Ей стало так хорошо и спокойно. А потом иллюзия в миг разбилась о новый приступ боли. Теперь Амти казалось, будто ей загоняют что-то под ногти. Руки оставались чистыми, ни кровинки, но боль не становилась легче. Наоборот, от того, что Амти не видела ее признаков, она не могла ее локализовать. Боль объяла все, стала всем. Амти металась по кровати и кричала.
Время потеряло свое значение. Отец кидался от нее к Шаулу, и Амти кричала:
- Где?! Где он?! Где Шацар?! Папа, где он?!
Папа ничем не мог ей помочь. Он пытался накормить ее обезболивающим, но таблетки не помогли. И тогда он просто сидел с ней, пытаясь удержать ее, когда она металась и успокоить в проблесках ясности, когда боль уходила. То, что Амти испытывала сейчас, казалось, не имело источника. Амти забыла, как это - ощущать свое тело, от боли немело все.
Его пытали.
К ночи Амти была совершенно вымотана. Когда папа ушел кормить Шаула, Амти заплакала уже от бессилия. И все-таки ей было далеко не так больно, как Шацару. В моменты, когда боль уходила - она уходила насовсем, будто и не было ее никогда. Для Шацара она оставалась, а Амти получала лишь самую сильную ее часть.
В какой-то момент Амти услышала стук. Ей казалось, что начинается дождь, однако стук приобрел какой-то определенный ритм, заставивший Амти все-таки посмотреть в окно. Она увидела сосредоточенно тыкающегося клювом в стекло сорокопута.
Амти встала, пошатываясь, открыла окно и запустила Мардиха в комнату.
- Амти! Я знаю, где Шацар! - сказал Мардих своим противным, стариковским голосом, но Амти была рада его слышать, как никогда.
- Где он?
Но вместо того, чтобы ответить ясно, Мардих начал нагонять туман в своих лучших традициях.
- Ну я, честно говоря, не видел, как он пропал. Но думаю в Доме Правительства видели! Определенно видели! Это должно было быть зрелищно! Мне в какой-то момент стало скучно на дурацком заседании, и я полетел поклевать крошки на ресторанной кухне, а когда вернулся!
- Мардих! Мне не интересно, как прошел твой день!
Амти знала Мардиха до того, как их друг другу представили. Мардих был причудливой смесью домашней зверушки и бесполезного дедушки для Шацара, поэтому он относился к нему с хорошо скрываемой нежностью. Иногда у Амти создавалось впечатление, что Шацар был бы не против, если бы Мардих жил с ними, Шацар воспринимал его как члена семьи. Однако с тех пор, как родился Шаул, Мардих предпочитал дома не появляться, проводя время либо во Дворце Шацара, либо в Доме Правительства. Может быть, Мардих ревновал, а может быть ему просто не нравился шум, производимый не им.
- Словом, я возвращаюсь, а его нет! И все говорят, что он просто исчез! В правительстве паника, кто-то говорит, что сбежал так, зрелищно, кто-то говорит, что это твои друзья Инкарни подстроили. По телевизору об этом, конечно не скажут, но...
- Ты сказал, что знаешь, где он!
Мардих замялся, принялся переступать с лапки на лапку.