- Пахнет пшеничкой, - сказала Эли.
- И колется, - добавила Яуди. - Эволюции в этом случае явно не хватало такта. Если она здесь вообще была.
- Куда мне идти, Шацар? - мысленно спросила Амти.
- Сложно сказать, - ответил он. - Я еще не успел составить карту. Для этого мне понадобилось бы обойти всю местность. Однако, доля здравого смысла в том, чтобы попытаться почувствовать друг друга есть. Я постараюсь оставаться на месте, и когда пойму, куда идти - пойду тебе навстречу.
Амти увидела, как между стеблями местной пшеницы скользят существа, похожие на черных червей, однако пищащие как мыши. Раньше Эли бы завизжала, а может даже и зарыдала бы, она боялась и мышей, и червей, однако сейчас она только подцепила червя двумя пальцами и продемонстрировала остальным. Он извивался в ее руках, и Амти увидела зубастую пасть, которую зажала между пальцами Эли. Она действовала безо всякого страха, будто все здесь принадлежало ей. В определенном смысле так и было.
- Он не ядовитый, - сказала Эли безмятежно. - И питательный.
А потом с отвращением отбросила червя и сказала:
- Фу! Ну просто дикая гадость!
Амти никогда не понимала, по какому принципу внутри нее переключается что-то, заставляющее ее быть в один момент жуткой, а в другой знакомой и близкой, смешной.
Еще пара червей прицепились к джинсами Яуди. Она стряхнула их без особенного пиетета к обитателям иного мира. В отличии от Двора, Внешние Земли не были злым местом. Ничто здесь не стремилось уничтожать ради уничтожения, все просто жило. По крайней мере, с первого взгляда. Поле в какой-то момент поросло небольшими кустиками тернистых растений, на которых ярко и маняще выделялись большие, сиреневые ягоды.
- Они ядовитые? - спросила Амти у Шацара.
- Нет, однако довольно быстрые.
Протянув руку за ягодами, Амти быстро поняла, о чем Шацар говорит. Тернии взвились, как щупальца, и устремились к ней, стремясь схватить ее за запястье. Амти успела отдернуть руку, забрав ягодку.
У ягодки был ярко выраженный цитрусовый вкус, похожий на мандариновый, и упругая консистенция, будто свежий сок в какой-то желатиновой пленке. Амти только откусила крохотный кусочек, а остальные две трети протянула Эли, которая тут же закинула все в рот.
- Спасибо, - сказала Яуди. А Эли фыркнула.
Когда они проходили мимо следующего куста, Амти хотела было снова попробовать стащить ягоду, но увидела скелет какого-то небольшого животного, оплетенный терниями. Они впивались в самые кости, от которых расходились трещинки. Прорастая сквозь кости, они питались ими. Тернии казались чрезвычайно сухими на вид, может быть им даже не нужна была вода. Хватало крови и костного мозга.
Кусты встречались все чаще, а потом появились первые деревья. Высокие и тонкие, как осины, они блестели черным, будто были смазаны смолой. Листья на их ветвях были алыми, напоминавшими об оттенках осени в Государстве, однако, казалось, это не был цвет умирания.
По смолистым стволам ползали насекомые, а из одного дупла, которое они заметили, непрестанно высовывался, слизывая смолу, чей-то длинный и тонкий, как шерстяная нить язычок. Они не решились тревожить его обладателя.
Наконец, они нашли ручей. Он протекал в обратном направлении, будто взбирался вверх. Амти почувствовала себя в чьем-то безумном сне. Вода была прозрачной, блестящей. Когда Яуди склонилась над ней и коснулась пальцем, она будто сломала тонкую корочку, словно ручей тек подо льдом. Амти тоже пробила лед, склонилась вниз и почувствовала ток воды на языке. Вода оказалась ледяная и очень сладкая. Сладость эта больше всего напоминала вкус нектара клевера, который Амти любила вытягивать из цветков валяясь на полянке летом. Только это была не капля, достающаяся с таким трудом. Нежный, холодный и пудровый вкус наполнял все. Эли запищала:
- Я чувствую, чувствую!
Они пили долго, позабыв о предосторожностях. Даже Мардих окунул клювик, пробив тонкую корочку льда и не мог остановиться. Он первым перестал пить воду, взлетел, и тут же наткнулся на дерево, свалился на землю.
- Думаю, это отличное место для ночлега, - провозгласил он. - Мне очень нравится! И рядом вода! Тут мы и остановимся.
И Амти поняла, что он безумно пьян. С трудом оторвавшись от безумного ручья, Амти поняла, что пьяна и она сама. Хмельная легкость струилась в ней, заставляла смеяться. Яуди с таким же усилием сумела подняться, ее пошатывало, а щеки раскраснелись. Эли они оттащили вдвоем.
- Чувствую, я чувствую, - твердила она, а потом полезла обниматься. - Я все чувствую!
- Так мы остаемся у ручья? - спросил Мардих, сев на голову Яуди. Ему явно хотелось поучаствовать во всеобщем веселье.