- То есть, - спросил Шацар. - Внешние Земли, это не черновик мира?
- Черновик, - сказал Отец Свет. - Пока что. Он еще не готов. Однако, мы стараемся. Сегодня, завтра или через триллион лет, он будет функционировать. В нем будет ее власть и моя власть.
- День и ночь, - сказала Эли. - То есть тени ночью это...
- Это она работает над своей частью мира, - охотно ответил Отец Свет.
- Но как же мы? - спросила Яуди. - Как же наш мир? Мы что - лишние? Мы не нужны вам?
- Но-но, дочка, не разбрасывайся такими словами! Вы живете внутри своей богини, как паразиты или, если хотите, зародыши. Мы творим Внешние Земли за ее пределами, и когда придет время, вы отправитесь туда. Может не вы, а ваши дети. Или внуки. Или правнуки. Мы же не знаем, когда закончим. Но когда мы закончим, вы все по-настоящему явитесь в настоящий мир.
- Иными словами, вся наша борьба бессмысленна? - спросила Амти. - Перфекти против Инкарни? Это глупо? Мы все просто тератомы в теле нашей богини? Эмбрионы и все?
- Нет, не глупо. Это в вашей крови, ваш инстинкт, зачем же ему противостоять? Дело Перфекти - защищать мир, пока мы не закончим Внешние Земли. Если они дотянут до этого момента, все будет в порядке, и вы все счастливо умрете там, чтобы возродиться здесь. Если же мои дети не справятся со своей задачей, что ж, тогда не настолько они хороши. Что касается вас, Инкарни, когда все будет готово, вы будете нужны, чтобы уничтожить три старых мира. Вы такое же орудие мироздания, и ждете своего часа. Когда придет время сделать большой взрыв.
Шацар хотел было спросить что-то еще, но Отец Свет сомкнул пальцы, призывая к молчанию.
- Так, все, больше никаких вопросов! Я и так увлекся и рассказал слишком многое! И не забывайте, все это метафоры для вещей, масштаб и смысл которых вы не в силах понять!
Отец Свет сел на край сцены, заиграл лиричный аккомпанемент на фортепьяно, нежный, печальный, но в глубине своей несущий надежду. А потом Отец Свет запел, его песня не имела рифмы, но он так идеально попадал в мелодию, что его нельзя было в этом обвинить.
- И помните, что вы все лишь игрушки в руках мироздания, и для мироздания ваши горести, печали, самые страшные кошмары, самые невероятные жестокости, лишь слова в истории, которую нам нравится слушать. Однако в конце, сколько бы ни было страданий и боли, все обязательно будет хорошо, потому что в каждом из вас есть что-то, достойное нового, лучшего мира. Придет день, и вы начнете все с чистого листа, потому как силы что пребудут одинаково жестоки и милосердны.
Закончив свою удивительно красивую и в то же время совершенно не поэтичную песню, Отец Свет спрыгнул со сцены, и фортепьяно умолкло.
- Итак, - сказал он весело. - Кто первый? Дочка, я выбираю тебя!
- Меня?
- Да, Яуди! Покажи им класс! Вперед! Расскажи свою историю!
Яуди не спеша вышла на сцену. Доспехи ее скрипели, и ей явно было ужасно неудобно.
- В пакете, - сказала Яуди. - Они не были такими тяжелыми.
- Волшебство, - пожал плечами Отец Свет. Он сел на стул, положив ноги на столик и наблюдал. От его новой сигареты несло конюшней.
Яуди довольно долго стояла молча, потом прокашлялась.
- Я, - сказала она. - Ну просто ненавижу неловкие моменты.
Амти окружил взрыв закадрового смеха, который Яуди будто бы подбодрил. Яуди показала им карту со скелетом льва.
- Знаете, этот особый вид неловкости, когда тебе говорят: я так люблю его, верни его к жизни, а ты знаешь - врут. Или не знаешь, но не можешь. Дело в том, что я с детства была наделена способностью обращать вспять худшее из несчастий. Можно сказать, я вроде как избранная. Так, по крайней мере, я думала.
Яуди выбросила вторую карту карту, где кубки, наполненные иллюзиями, представали перед ней.
Яуди резко отошла от микрофона, когда Отец Свет кинул ей меч. Она поймала его легко, будто бы для нее он ничего не весил и вовсе не был опасен.
- Я сражалась с ветряными мельница. Воображала себя то богиней, то проклятой.
Яуди перехватила меч поудобнее, и вокруг ее начали появляться силуэты теней, которым она с невероятной быстротой отсекала головы.
- Я верила, что я вроде как могу изменить мир! - говорила Яуди, отмахиваясь от жутких теней, и превращая их в дым ударом меча. - Я была рыцарем, но я сражалась с ветряными мельницами. Потому что невозможно победить всю смерть на земле, а я этого хотела.