ска. Может, заплести колоски? Или гульку сделать? Я потихоньку расчёсывалась, думая о том, что же такого придумать на голове. Метнув взгляд на часы, я офигела. «22:56». Это как так-то? Осталось всего четыре минуты до казни!Хрен с ней, с этой причёской, хвостик очень даже круто смотрится.Быстро наклонившись, завязав хвостик и ещё раз его расчесав, я выбежала из комнаты. Так, вроде бы всё взяла.Добежав до лестницы, меня осенило. Портфель! Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я побежала назад в комнату. Влетев и схватив нужную вещь, я снова выбежала и помчалась в гостевую.Добравшись до нужного места, я никого там не увидела. Сначала не поняла шутки. А потом, вздохнув, побежала на улицу. Возле машины стояли все. Кроме Ули.— Где ваша подруга? — спросил Рейджи, поправив очки и посмотрев на меня своим надменным взглядом. Заносчивый консерватор.— Понятия не имею. По пути я её не встретила, — ответила я, посмотрев на него таким же взглядом и приводя в норму дыхание.— Что ж, осталось тридцать секунд Если она не придёт вовре... — не успел он договорить, как дверь резко распахивается и к лестнице выбежало нечто, при этом чуть эпично не съехав по ступенькам вниз головой.Оперевшись на колени в попытках отдышаться, она произнесла всего одну фразу.— Не... хм-хм... Упаль, — а потом, глубоко вдохнув, разогнулась. — Я пришла вовремя.— Да, юная леди, но ещё бы секундное промедление — и вы бы были наказаны...— Ага, ага. Мы ехать собираемся? Время-то тикает, — проговорила Романова, наверняка пропустив мимо ушей его слова.— Это было нетактично. Но вы правы. Пора отправляться.Как ни странно, но все остальные вампирчики не проронили ни звука. И, судя по настрою девочек, не одну меня это тревожит.Ну да, смысла думать о том, что они сделают, я не вижу. Всё равно ни к чему путному не приду. Лучше думать о том, как незаметно свалить от нарцисса и отправиться на поиск нужной мне информации. А точнее — того, кто мне её предоставит.— Приехали, — сказал очкарик, выйдя из машины. Сразу за ним вышла Соня, а следом и остальные.Как это место может быть одновременно настолько жутким и прекрасным?Рётей, а именно так называется академия, — это большое (я бы даже сказала, огромное) здание в четыре этажа, верхний из которых является библиотекой. Само здание выполнено в готическом стиле, что можно понять по высоким шпилям, арочным окнам и смотровым башням, на которые, увы, никого не пускали.Кабинеты оборудованы ровно под определённые предметы. Например, в кабинете биологии есть скелет, а в конце класса стоят клетки с животными, за которыми в конце дня убирали. Также к помещению прилагалась лаборатория, где хранились в специальной жидкости органы, кости в разобранном виде, микроскопы и упаковки с оборудованием для опытов (вроде скальпеля, перчаток, ножниц и другого).Плюсы в том, что учителя относятся ко всем нейтрально и не выбирают любимчиков и тех, кому будут ставить два. Каждый учится на свою оценку. Ну, это я поняла опять-таки же из той самой трёхчасовой промывки мозга от Рейджи. Чтоб он был здоров.Идя за Аято, я пыталась одновременно и следить за ним, и искать в толпе учеников знакомую макушку.Блин, толку-то? Узнать бы, в каком он классе. И какие у них уроки. Да и вообще, кто этот Мори такой. Я, конечно, поддерживаю мысль, что всё лучше, чем быть невестой кровососущей амёбы, но быть съеденной и разлагаться в чьём-то желудке — перспектива так себе, даже несмотря на факт сверху.Может, попробовать поговорить с... этим... Пф. Или можно познакомиться с какой-нибудь девочкой и поспрашивать её об Ояку, авось знает. Подойдя к дверям в зал, шагающий чуть впереди Аято остановился.— Карамелька... Я задам тебе вопрос, — сказал тот, о чём-то сильно задумавшись. — Как ты понимаешь слова: «Вернись туда, где солнце греет,душа стремится к высоте...»?— С чего бы такой вопрос? — спросила я, но потом вздохнула и прокрутила эту фразу у себя в голове ещё раз. — Смысл в том, чтобы человек (или же, в твоём случае, вампир) вернулся туда, где небо не омрачено тенью, а душа стремится к чему-то высокому, идеальному, может быть, даже к цели в жизни. Звучит, как призыв к действиям. Вероятно, речь шла о том, что сдаться ты всегда успеешь. Падать духом и опускать руки — без этого в жизни никак, но если ты найдёшь в себе силы встать и идти к тому, к чему тянется сердце, в жизни снова станет ярко. Проще говоря, иди туда, куда хочется тебе, и делай то, что хочется именно тебе. По крайней мере, я бы эту цитату трактовала именно так, — проговорила я, всерьёз задумавшись над этой фразой.— Ясно, — проговорил тот, сразу же открыв дверь. С чего бы это он задавал такие вопросы? Да и откуда эти строчки?— Пф-ф, — странный он.Зайдя в помещение, я заметила, что в помещении мы были не одни, то есть не только наш класс.— Что происходит? — спросила я у Аято.— А я почём знаю? Я вчера уроки слушал так же, как ты, — произнёс Сакамаки, нахмурившись и подойдя к какому-то парню. — Эй, а что здесь делает старший класс?— У? Да они тут вроде что-то репетируют. Скоро же праздник, вот они и готовятся.— И сколько мы будем здесь торчать?— Примерно часа два. Мы же тоже вроде как должны учавствовать, — сказал парень, зевнув, и тихо добавил. — Лучше бы я дома остался.— Что, бессонница? — ухмыльнувшись, спросил парень, сидящий рядом с ним.— Да иди в задницу. Мне одна уже мозги вынесла. Хватит с меня, — сказал тот, закрыв глаза и, как мне показалось, задремав.— Слушай, а Ояку Мори... знаешь такого? — спросила я у Аято когда мы сели за дальнюю парту. Ну, как мы — он, а я (ей богу, как хвостик) поплелась за ним.— Ну, допустим. Карамелька, а что это ты о нём спрашиваешь? — спросил вампир, сузив глаза и недобро так ими блеснув. — Да вчера встретила, вот и спросила. Странный он, — сказала я, тяжело вздохнув. А нарцисс тем временем хмыкнул чему-то своему и перевёл взгляд на меня.— Этот Мори — вампир, как и мы. Но вот в чём дело. Он в отличие от нас пьёт кровь не только людей. Наверное, он даже бессердечней Великого Меня, — задумчиво произнёс тот, а меня аж встряхнуло. — В общем, Великий Я тебе советует с ним не общаться. Поверь, тебе же лучше будет, — сказал он и смолк.То есть, Ояку Мори — бессердечный убийца. Кстати, про бессердечного в точку. И что мне делать? Сложно. Он наш единственный шанс — и одновременно с этим, возможно, моя погибель. Неплохо. По крайней мере, смерть от рук очень симпатичного парня не такая уж и плохая. Ладно, кого я обманываю... Я не хочу здесь умирать! И я вообще в целом не хочу умирать!— Эй, карамелька, умеешь готовить цуки-яки? — это прозвучало так резко и неожиданно, что я вздрогнула, но сразу же взяла себя в руки. — Ты чего это? — спросил Аято, недоверчиво на меня посмотрев. — Ничего. Задумалась. Если ты мне объяснишь, что это, то я скажу, умею или нет, — ответила я, пожав плечами. Тем временем репетиция была в самом разгаре. На сцену вышли две каких-то девушки и начали спорить с учителем, что им не нравятся их реплики. Это же не старшие классы. Лера и Соня рассказывали, что у них в классах какие-то все... как бы так сказать... «инфузории туфельки». Может, это параллель? — Кто это? — спросила я, показывая на «шумных женщин», как сказал бы этот медведь, Шу.— Это третий курс, самые старшие ребята в академии, — проговорил нарцисс, а я всё равно не поняла.— На человеческий переведи, — попросила я, на что тот осмотрел меня взглядом а-ля «ну ты и тугодум», а потом тяжело вздохнул.— Великий Я не обязан тебе этого объяснять.— Значит, не знаешь, — детское решение взять на удочку не такое уж и гиблое, по крайней мере, с ним.— Знаю, но даже если Великий Я тебе скажет, ты не поймёшь, — сказал вампир, настаивая на своём. — Понятно. Не знаешь, значит. Ну, тогда я спрошу у кого-то другого, — сказала я, снова пожав плечами.— Великий Я знает всё!— Ну, видимо, не всё!— Не перечь мне, карамелька, ты ведь с огнём играешь! — оскалившись, прошептал он, а я ухмылнулась. Судя по всему, трогать он меня не может, ибо я «невеста» этой белокурой дылдочки.— А то что ты мне сделаешь, а? Покусаешь? — спросила я.— Карамелька, не зли меня! — прорычал Аято. Ой-ёй, чувствует мой попец — мне будет трындец, если я не закрою рот.