— Чего это он задумал? — прошептала я сама себе, сощурив глаза и наблюдая за братом, потирая руки от холода.
Чонгук стоял и будто что-то ждал. Руки в карманах куртки, нервно прикусывает губу и оглядывается. Можно было подумать, что он будто волнуется. Пока я наблюдала за ним, к дому неподалеку подъехала какая-то машина, а из неё вышли двое. Женщина и мужчина. Второй, кажется, был в не совсем трезвом состоянии. Он почти что висел на женщине, приобнимая её за талию, похотливо смеясь и говоря ей что-то, от чего та смущенно улыбалась. Ну, ничего особенного я там так и не увидела бы.
Обычная парочка… Вот только если бы в тот момент, я не увидела взгляд Чона. Он выглядел таким… таким потерянным. Я даже слова подобрать не могу, потому что действительно впервые вижу его таким. Он застыл, его глаза слегка округлились, а взор устремился прямо на ту парочку. Чуть позже он тяжело сглатывает, отводит взгляд, а его руки сжимаются в кулаки. Он разворачивается и просто размашистым быстрым шагом уходит, проходя мимо меня и даже не замечая. Я стою как вкопанная и пытаюсь понять, что произошло и почему его настроение так резко изменилось. Что или кого он увидел? А когда до меня доходит, кем ему могла быть та женщина, я просто стою ошарашенная и смотрю ему вслед, пытаясь быстро придумать, что сделать и как поступить сейчас. Его мама… Он пришел, он все-таки решился прийти к ней. Возможно, хотел представиться ей, но затем… разочаровался в ней ещё больше.
Громко смеясь, та парочка уединилась в доме, а у меня сердце сжалось, когда вспомнила взгляд Гука. Сейчас он наверняка считает, что вообще не нужен ей. Она даже не вспоминала о своем сыне, наслаждаясь свободой жизнью и развлекаясь с различными мужчинами. Боже, что же это за мать… Неужели она и бросила Гука ради всего этого? Не долго думая, я всё же решила догнать брата, и уже через пять минут бега настигла его за поворотом и, обогнав, встала впереди. Чон остановился и посмотрел на меня незаинтересованным и будто безжизненным взглядом.
— Снова преследуешь? — спросил он, пока я пыталась отдышаться.
— Эй, я видела… — часто дыша, сказала я и посмотрела на него. — Это была она, да?
Настрой Чонгука вновь резко изменился, и сейчас он был зол. Схватив меня за плечи, он оттолкнул к стене, а сам навис сверху, грозно глядя прямо в глаза.
— Не надо меня сейчас жалеть и говорить ничего не надо, понятно?! — и даже в этих словах я прочувствовала всю его боль.
Я просто поджала губы и, не обращая внимания на его плохое настроение, в попытке успокоить, я просто обняла. Не сильно прижавшись к нему и слабо погладив по широкой спине, положила подбородок на плечо и просто молчала. Чон тоже молчал. Я чувствовала, как его дыхание постепенно восстанавливалось, а сердцебиение, которое я так отчетливо слышала, медленно утихало, создавая спокойным ритм. Тепло, что исходило от его тела, я тоже почувствовала. Оно, казалось, окутало меня, стало вдруг так уютно и приятно. Обнимать его было приятно… Он будто успокаивал меня, а я тем временем умиротворяла его душевное состояние. Ему это сейчас было необходимо, и я почувствовала это. Не словом, а поступком мне удалось усмирить его душевный бунт, и это действительно подействовало.
Я стала медленно отстраняться лишь для того, чтобы убедиться, в порядке ли он. Чон смотрел куда-то вниз, смиренно опустив руки. Я отстранилась уже полностью и просто стояла, глядя на него и не зная, что сказать. В этот момент Гук опускает голову вниз и упирается ею в моё плечо. Я замираю, округлив глаза. От его действий внутри меня будто что-то затрепетало, ноги подкосились, а сердце стало биться быстрее. Между нами сейчас будто существовала некая невидимая связь. Раньше она тоже была, но её никто из нас не замечал, а сейчас она дала о себе знать, и нам обоим одновременно удалось её прочувствовать. А может… это я просто так внушаю самой себе?
— Ей изначально было плевать на меня, — прошептал парень, и я слабо вздрогнула, часто заморгав глазами. — В конце концов… всё так, как я и думал…
Я просто не знала, что мне сейчас нужно делать, и просто успокаивающе погладила его по голове. Спустя какое-то время он отстранился, внимательно глядя на меня. Между нами воцарилось минутное молчание, а после он слабо дал мне по лбу пальцем, как обычно любил делать, и усмехнулся. Я удивленно уставилась на него, качнувшись назад.
— Чего это ты…
— Это ты чего? Думала, я расплачусь сейчас что ли? — насмешливо хмыкнул он. Ну, всё ясно. Сейчас он попытается стать крутым челом и заставить меня думать, что всё то, что я только что наблюдала, было просто временным помутнением рассудка. Его эта сентиментальность и прочее… Но я-то знала, что всё это было реально.
— Ха, ну да, конечно. Расплачешься, ха! Домой идем уже, — я попыталась быть самой собой сейчас, чтобы не смутить его ещё больше. Впрочем, понимала, что сегодня он хоть замаскировано, но открылся мне. Показал свои настоящие чувства и переживания, а это, я думаю, многое значит. Как и для него, так и для меня…
Того же дня мне не спалось, поэтому я решила пойти посмотреть телевизор, но в гостиной я застала Чонгука. Он разлегся на диване в пижамных штанах и футболке, что-то ел и смотрел телевизор, который освещал темную комнату.
— Эй, подвинься, — я плюхнулась рядом с брюнетом, и тот странно на меня покосился.
— Ты чего не спишь ещё?
— Тот же вопрос тебе, — посмотрела я на него, и он отвел взгляд, вновь уставившись в экран. — Делись, — я протянула руку в пачку с чипсами, но парень среагировал и отобрал её.
— Не дам. Найди себе сама еды.
— Пф, больно нужны мне твои чипсы, — обижено отвернулась я, мысленно пуская слюнки.
Мы просидели молча наверное полчаса, и так было даже удобнее. Мы оба поняли, что нам неловко из-за сегодняшнего, и затрагивать эту тему вновь особо не хотелось, но я не удержалась. Внимательно посмотрела на Чонгука. Он откинулся на спинку дивана, уложив голову на большую подушку, уставившись в экран безразличным взглядом и периодически закидывая в рот еду, лениво пережевывая.
— Эй, ты… — заговорила я, и брат посмотрел на меня. — Ты как вообще?
Наступила тишина. Чон смотрит на меня, я молча пялюсь на него. Вновь неловко, черт возьми! Нахрена я вообще заговорила об этом?!
— А что? Снова волнуешься? — ухмыльнулся он.
— Да нет, просто… просто интересно, — с наигранным безразличием ответила я и уставилась в экран.
— Я не должен осуждать мать. Это её жизнь, и она не обязана была думать обо мне всё это время, я ведь уже не маленький ребенок… — медленно проговорил он и тоже отвернулся к телевизору. — Я скорее зол сам на себя из-за того, что до сих пор надеялся. Это было невероятной глупостью с моей стороны, — говорил спокойно он, но в голосе все же читалась некая обида. Я это понимала. Я вздохнула и на несколько минут замолчала, после вновь посмотрела на него.
— Ты… хочешь с ней увидеться? — Чонгук перевел на меня взгляд и нахмурился.
— По душам поговорить захотела? — я поняла, что он вновь в своем репертуаре, поэтому надулась и сложила руки на груди, вновь отвернувшись от него. — Йа, ты лучше скажи, как струсила тогда на стадионе. Я прям видел, как дрожали твои коленки, — насмешливо продолжил он, и я перевела на него возмущенный взгляд.
— Ничего подобного! — возразила я. — Чего мне было бояться?!
— Да ты трусиха по жизни! — снова продолжает дразнить брат, и мне вдруг захотелось его ударить, но я сдержалась.
— Эй, хватит уже так называть меня! Девушкам приемлемо бояться!
— Да, но ты выглядишь смешно и глупо, когда трусишь, — усмехнулся он, кинув печенье себе в рот.
— Знаешь что? Ты меня абсолютно не знаешь! Я способна на такие вещи… на такие… что у тебя челюсть отвиснет! — заявила я, от чего Чон ещё больше заулыбался.
— Да неужели?! Ну так давай. Удиви меня. Покажи, на что способна, — кинул он мне вызов, что ещё больше меня бесило.
— Думаешь, я не способна на такие вещи? Ещё как… Да я… Я могу сотворить такое, что тебе и не снилось!