Раз уж на то пошло, я готова поблагодарить этих людей, потому что благодаря им, Данте сейчас со мной.
— Разве это ваша армия, синьорина? — резко отвечает король.
Я крепко сжимаю губы. Пока нет.
— Если Фэллон не арестовывали, тогда почему она здесь?
Данте нависает над моим дедом. Похоже, он намерен добраться до меня не меньше, чем Юстус намерен не дать нам приблизиться друг к другу.
— Это слушание, брат. Её слушают.
Данте сжимает челюсти.
— Слушают или допрашивают?
Братья пристально смотрят друг на друга, напряжение разгорается между ними всё сильнее, как огонь в тронном зале. В отличие от Джианы и Сибиллы, которые очень близки, как какие-нибудь эльфы-воришки, столетняя разница в возрасте, которая разделяет братьев Регио, кажется пропастью, которую ни один из них не способен перепрыгнуть.
— Ты хотя бы предоставил ей адвоката?
Марко жестом указывает на Юстуса.
— Здесь присутствует её дед, не так ли?
Данте фыркает, что заставляет меня растерять все мои звуки.
— Её дед работает на тебя. Долг превыше кровных уз… Это первый урок, которому ты меня научил.
Марко сводит глаза к своему орлиному носу.
— Не то, чтобы это дело тебя касалось, но я тебе уступлю. Мы с твоей подругой обсуждали способы примирения нашего народа со змеями. И хотя она утверждает, что не может контролировать этих тварей, люди видели, как она уже дважды плавала со змеем, и дважды выжила. Это интригует, не находишь?
— Дважды?
— Синьорина Росси нырнула в канал прошлой ночью, чтобы защитить змея от гнева Птолемея Тимеуса. Удивительно, что новость о её полуночном заплыве не достигла твоих торчащих ушей.
Сарказм, с которым Марко произносит каждое слово, наконец-то заставляет меня принять решение. Несмотря на то, что я ничего так не хочу, как мира для Люса, я не буду помогать этому королю установить его.
— Похоже, ты слишком сильно запутался в своих простынях, чтобы расслышать хоть что-то помимо стонов своей шлюхи.
На лице Марко сияет коварная улыбка, словно он чувствует, что его слова сделают больно не только Данте, но и мне.
И они делают мне больно.
До тех пор, пока глаза Данте не находят мои, хотя он и говорит со своим братом:
— Ты можешь отправить ко мне хоть армию шлюх в попытке отвлечь меня от своих политических дел, но я не трону ни одну из них.
Но Берил сказала…
И Лорд Астрид…
Улыбка исчезает с лица Марко.
— Не ври. Они все заходят в твои покои, а когда покидают её, выглядят более или менее удовлетворенно, и от них разит сексом.
Данте достает табакерку из штанов своих брюк, берет пару кристалликов соли и растворяет у себя на языке.
— Женщины, которых ты ко мне подсылаешь, проститутки, поэтому они пахнут сексом. А что до «более или менее удовлетворенно», я бы сказал, что они выходят от меня полностью удовлетворенными. Ведь они выходят с кошельками, набитыми золотыми монетами, призванными поддержать слух о том, что принц — пьяница и ловелас.
Моё бедное сердце.
Я прижимаю руку к груди, которая пульсирует от ударов.
И все они предназначены этому мужчине, который доказал, что он достоин не только моей любви, но и трона Люса.
ГЛАВА 30
Данте обходит своего брата, чтобы добраться до меня. Его лоб беспокойно нахмурен.
— Зачем ты прыгнула в канал?
Какое-то мгновение я просто смотрю на него. Я ненавижу себя за то, что сомневалась в нём, несмотря на то, что причиной моих опасений был он сам.
— Фэллон? — повторяет он.
Мне следовало солгать после приёма соли. Мне следовало настаивать на том, что я поскользнулась и упала с моста. Ну, почему я не разыграла свои карты более удачным образом? Конечно же, там было четыре свидетеля, не считая эльфа Тимеуса, но если бы я заявила, что это был несчастный случай, я бы выиграла время.
— Маэцца, если мы не выдвинемся сейчас, мы пропустим прилив и нам придётся заплатить за пересечение вод Глэйса, — говорит Юстус.
— Прилив? — голос Марко такой же резкий, как и цвет стен его трофейной комнаты. — Если у нас недостаточно водяных и воздушных фейри для этого путешествия, тогда созовите ещё! Не природа контролирует нас; мы контролируем её! А что касается платы, одна из дочерей Владимира находится здесь. Думаю, это должно понизить для нас цену.
Он так сильно сжимает челюсти, что вот-вот потянет мышцу.
— Если, конечно, мой брат достаточно с ней обходителен…
— Я обходителен со всеми своими друзьями. Марко.
— Даже слишком.