Ника взяла Славку под руку.
— А хорошо здесь.
Они шли по плиточной дорожке, Славка, дурачась, подстраивал шаг, чтобы не наступать на стыки. Мимо тянулась аллея со спиралевидно подстриженными деревьями. Впереди, правее, блестел пруд.
— А мы туда идем? — спросила Ника.
— Ну да, — сказал, покрутив головой, Славка. — Вон, за прудом, похоже, Эйглиц этот.
Июльское солнце играло на далеких стрельчатых окнах.
— Целый замок, — сказала Ника.
— Ага, с единорогами.
В небе кружили планеры.
Через длинный, подковкой изогнутый пруд были перекинуты ажурные мостики. На мостиках стояло человек тридцать. Солнце, пробиваясь сквозь листву растущих по берегам акаций, золотило черно-синюю гладь воды.
— Посмотрим на драконов? — предложил Славка.
— Давай.
Под водой, близко к поверхности, пролетали стремительные тени.
Славка с Никой взобрались на один из мостиков, для них потеснились. Стоило перегнуться через перильца, и пруд внизу обрел подрагивающую, переливающуюся прозрачность до испятнанного солнцем волнистого песчаного дна. Редкие раковины, серебристые искры рыбьей мелочи.
Ф-фух!
От промелька драконьего силуэта с на мгновением показавшимся над водой гребнем Ника взвизгнула.
— Какие быстрые!
— Погодите, сейчас выпрыгнут, — сказали им, весело блестя глазами, соседи.
Ника вцепилась Славке в руку.
— Ах! — выдохнул кто-то.
Дракон взмыл.
У него было желтовато-серое брюхо, маленькие лапки и большая, вся в роговых наростах и водорослях голова.
Тонкий хвост чиркнул по глади пруда. Щелкнула пасть.
Брызги, казалось, еще висели в воздухе, а дракон уже, изогнувшись, без всплеска ушел в толщу воды. Грациозный, спина — в сине-зеленой чешуе.
— Здорово! — сказала Ника.
— Ага, — согласился Славка.
Они поцеловались.
— А вы к Эйглицу-то идете? — негромко сказал кто-то у Славки за спиной.
— Что?
Молодой человек обернулся.
Никого. На противоположной стороне мостика, перегибаясь через перильца, все смотрели на воду и ждали очередного драконьего прыжка.
Кто-то шутит что ли?
— К Эйглицу, — снова раздался голос. — Пора бы уже.
Славка нахмурился:
— Генрих?
— Я позволил себе прикрепить к вам на одежду крохотные передатчики направленного звука, — сказал дом. — Исключительно из тех соображений, чтобы вы всегда могли меня вызвать и предупредить о, скажем, гостях или заказать что-нибудь на ужин. А также на случай экстренной связи.
— Какой связи? — спросил Славка.
— Экстренной. Если пожар. Или наводнение. Или, например, к вам кто-то пришел, а вас нет.
— Вы что, за нами следите?
— Нет, вовсе нет! — возмутился дом. — Очень мне надо! Это как голофон, только без "голо". Один звук.
Славка выдохнул.
— Все равно…
— Хорошо, выключаюсь, — скорбно произнес дом. — Я просто так, убедиться.
Из пруда снова взлетел дракон, ввинтился в воздух винтом — выше, выше, глянул на Славку янтарным глазом, мол, оцени, но был оставлен без внимания.
— Славка, ты что? — повернулась Ника.
— Генрих.
— Что Генрих?
— Он насовал нам микрофонов в одежду.
Нику передернуло.
— Зачем?
— Чтобы слышать! Для экстренной связи.
— А они где?
— Не знаю. Если б знал!
Славка с силой провел ладонями по плечам, словно надеялся, что приборчики стряхнутся от этого сами собой.
— Я же тебе говорила! — сказала Ника.
— Что ты говорила? — понизил голос Славка.
Они перешли мостик и мимо беседок и скамеечек, белеющих под сенью кустов, направились к Эйглицу.
Высокие причальные пилоны открылись и поплыли над зеленью слева. Капли планеров срывались с них и, разворачивая паруса, поднимались в небо.
— Я говорила, — сказала Ника, — что он странный.
— Он тебя слышит.
— Ну и что! Я не говорю ничего дурного.
— Это-то да. Но он долго жил без людей, может, отвык. Аутизм или как там? Это нам кажется, что подслушивать неприлично. А для него это функция контроля. Своеобразной заботы. Вдруг он просто боится за нас?
— Славка, не выгораживай его!
— Вот еще.
Какое-то время они шагали молча. Ника дулась, Славка недоумевал.
"Мороженое-автомат" у обочины выдал им два вафельных рожка с пломбиром и крем-брюле и пожелал прекрасного дня. Робот-садовник прокатил мимо, на ходу — шик-шик-шик — подрезая листву.
— Ника, ну ты чего? — спросил Славка.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Ника, — захотелось вдруг повысить социальный статус.