омиссию и до ночи вылизывали помещения. Работники уже ушли, а твоя подруга как раз собиралась уходить…
– Герми не пострадала?! – Поттер не на шутку встревожился.
– Нет. Во всяком случае, не физически. Наш покойничек устроил там серьёзный обвал, да и перед чиновниками из комиссии ей пришлось унижаться. В общем дел у неё было выше головы, и Грейнджер, откопав мертвеца и поняв, что уже ничем не может ему помочь, аппарировала его к служебному входу в морг Св. Мунго. Решив, что там с ним разберутся.
– Ох, Герми, Герми.
– Поставь себя на её место. У неё комиссия на носу, а тут маг, погибший от несчастного случая, – Малфой и сам от себя не ожидал, что будет защищать эту магглокровку.
– Да насрать бы мне было на ту комиссию, если бы ко мне в отдел из неоткуда свалился труп!
– Это тебе, а она – человек, живущий по правилам, – Малфой отвёл взгляд. – Правда, я тоже слегка не удержался и кое-что сказал. Прости.
– Это случайно не после этого высказывания, она тебе чёлку заклинанием подпалила?
– Где-е?! – Драко метнулся к зеркалу, но убедившись, что нанесённый его внешности урон – минимален, махнул рукой. – А-а, пройдёт за два дня. Нет, это не тогда, это при встрече. Она со мной сначала разговаривать не захотела, отговариваясь тем, что у неё рабочий день закончился…
– А ты?
– А я сказал, что она ведёт себя точь-в-точь, как Амбридж.
– Оййй! Тебе крайне повезло. Крайне. За такое Герми могла тебя убить.
– Она даже пыталась, но я увернулся, а потом упомянул, что тебе нужна помощь.
– И она поверила? – в глазах Гарри плясали весёлые чертенята.
– Когда своей магией поклялся, – покаянно сознался Драко и устало потёр лицо руками. – В общем, вкратце наша история выглядит так. Озборн погиб в результате несчастного случая, а находившийся при нём портключ – отправил тело в бывший дом Марлоу, в котором сейчас располагается министерский архив. Оттуда Грейнджер доставила труп к дверям морга Св. Мунго и слишком поспешно передала санитару Джерри Чейзу. Чейз там как раз в тот момент занимался преступной деятельностью. А именно, отправлял порталом нелегально изъятые у умерших магов органы «фениксам». Кстати, в этом он написал письменное признание. Так что, когда она появилась в такой неподходящий момент, этот предприимчивый молодой человек подумал, что Криви и Грейнджер заодно, и ударился в бега.
– Ты поэтому блокировал ментальную связь? – Поттер сжал его руку меж своих ладоней и пытливо взглянул в глаза.
– В общем-то, да, хотел всё проверить и не нервировать тебя раньше времени. Как потом оказалось, был прав. Никаких магических или финансовых следов, да и твоя Грейнджер мне магией поклялась, что не состоит ни в каких организациях.
– Я и так это знаю. Подкатить на кривой козе к Рону или Гермионе, чтобы добраться через них до меня, всегда желающих хватало, так что периодически я по-тихому проверяю, не удалось ли кому их запутать. Сам знаешь, какие на свете бывают умельцы без мыла в жжж влезть, – Гарри невесело усмехнулся. – Наверное, потихоньку становлюсь параноиком, как Хмури. Ну, да ладно. Что там было дальше?
– А дальше перетрусивший Чейз толкнул тело в воронку портала вслед за контейнером, но в последний момент заметил на шее у трупа медальон и сорвал его, решив, что в бегах лишние бабки не помешают. Ну, а что случилось потом, ты знаешь.
– Папаша Горбин сильно упирался?
– Да не особо. Кстати, ты был прав, отправив меня к нему под твоей личиной – старый крыс боится тебя сильнее огня. Он даже перед моим отцом так не вытанцовывал, – Драко вытянул уставшие ноги к огню и откинулся на спинку кресла. – Даже и не верится, что вся эта кутерьма закончилась. Причём так глупо. Если честно, после общения с Криви я подозревал кого угодно, даже маггловскую мафию, но такая нелепость мне в голову не приходила.
– О-о-о, ты не поверишь, но гениальных преступлений среди всего, что через нас проходит, встречаются единицы, – Гарри отпил свой грог и улыбнулся. – В основном разного рода бытовуха. Кто-то кому-то был должен да отдавать не хотел. Кто-то кому-то по службе мешал продвигаться. Дети и супруги – за наследство или из-за ревности. Был как-то даже случай, когда министерского служащего убил престарелый отец, потому что тот хотел продать дом и разделить деньги между выросшими детьми, чтобы те смогли начать своё дело. Старику втемяшилось в голову, что его отдадут в маггловский дом престарелых, и он подсыпал единственному отпрыску крысиный яд в утренний кофе. Чего он этим хотел добиться, мы так и не поняли. Иной раз аппарируешь на место преступления – там такого наворочено, что впору потусторонние силы вспоминать, а копнёшь поглубже – всё просто, как треножник, только сверху всякая мишура понакручена – фантики. Помнишь старого лорда Фулнера?
– Это того, кто пять раз женился и оставил шестнадцать отпрысков от всех браков на один полуразвалившийся Менор и заложенный-перезаложенный клочок земли?
– Он самый. Кстати, не так уж и беден был старый скряга. В его сейфе в Гринготсе оказалось немало золота. Ох, и побились мы тогда. Самое интересное, что у каждой тут же объявившей себя безутешной вдовой бывшей жёнушки с их выводками было рыльце в пушку. У одной – зелье Подчинения, у другой – яд, у третьей – помощник поверенного в любовниках. В общем, виноваты были все, но, как оказалось, его никто не убивал, старик просто слишком много выпил на ночь, и сердце отказало. А мы тогда перевернули небо и землю. Вот и нынешнее дело из той же оперы.
– А-а, помню, помню, это случилось, кажется, незадолго до моего прихода на работу в Аврорат. Мне об этом деле Мортон рассказывал, – Малфой титаническим усилием воли сдержал зевоту. Кресло было мягким и удобным, от разожженного камина шло приятное тепло, хотелось откинуть голову и совсем ненадолго, на одну минуточку, не больше, закрыть глаза… Всего на одну минутку…
– Драко.
– А?! Что? – колдомедик чуть не выпрыгнул из кресла, Гарри осторожно тряс его за плечо, в руке аврора было зажато несколько листов пергамента, исписанных мелким убористым почерком, глаза Малфоя с трудом сфокусировались на циферблате настенных часов. – Твою ж Моргану, Поттер! Три часа ночи! Ты почему меня не разбудил?! Когда отчёт составлять будем?
– Ну, извини, ты так сладко посапывал, что мне стало жалко тебя будить. Да я, в общем-то, уже его составил. Сейчас с тобой подкрепим умственную деятельность приёмом материальной пищи… между прочим, есть твоя любимая форель… и уточним пару моментов, связанных с временем получения ранений, а также процессом развития трупного окоченения, и можно будет сдавать, – аврор с хрустом потянулся, разводя руки в стороны, мощное тело напряглось, словно звенящая струна, и задравшаяся футболка обнажила кусочек загорелой кожи на мускулистом животе и сбегавшую вниз к поясу домашних брюк дорожку тёмных волос.
Эта, казалось бы, обычная картина (ну, что необычного в том, что засидевшийся за полночь за работой мужик потягивается, абсолютно ничего) показалась Драко настолько эротичной, что он невольно сглотнул ставшую вязкой слюну и, напрочь позабыв о пустом желудке и предложенном Поттером не то позднем ужине, не то раннем завтраке, поднялся из кресла и сделал шаг к объекту своих пока ещё смутных, но уже явно ощутимых желаний:
– А у меня другое предложение. Спина что-то от долгого сидения затекла. Думаю, у тебя тоже. Как насчёт обоюдного массажа, а потом уже дойдем до того, что ты перечислил? – последние слова он уже шептал, почти прижимаясь губами к уху Гарри. Левая рука ласкала короткий ёжик волос на затылке аврора, а правая… О-о-о, правая змеёй проникла под задравшуюся футболку любовника и сейчас решала, куда же ей отправиться дальше – вверх, или вниз. В общем-то, оба направления были крайне заманчивы.
– Массаж, говоришь? – низкий баритон бархатно мурлыкал, обдавая ухо Малфоя тёплым дыханием так, что у того даже мурашки по позвоночнику побежали и от жажды предвкушения перехватило горло. – Ничего не имею против. Только твоей любимой форелью мы тогда точно завтракать будем, а отчёт доделывать на бегу.
– Ты против?
– Я – за! – Гарри, одним щелчком пальцев отправив отчёт на стол в кабинете и заперев в него дверь, потащил смеющегося кузена наверх.
В спальню.
Спустились они оттуда и впрямь в восьмом часу – не выспавшиеся, но довольные и счастливые, как два слона, получивших по тазику отборных чищеных бананов. Смели подчистую всё, что прислал дядюшка Фортескью, залили это парой полупинтовых кружек сваренного Поттером кофе и со второй порцией этого божественного напитка наперевес помчались в кабинет – подбирать хвосты. Этих атрибутов мохнатых и пернатых в отчёте оказалось совсем немного, всё же незабвенный Шеклболт в свою бытность ещё руководителем отдела так гонял стажёров, что каждый из них, разбуди его ночью, мог с завязанными глазами изложить на пергаменте все данные по делу – ясно, кратко и по существу. Уточнили только кое-какие детали да просчитали время смерти.
Всё сходилось.
– Уфф! Готово. Дело закрыто, – Гарри довольно похлопал раскрытой ладонью по стопке пергамента – окончательному варианту отчёта и тотчас же сорвался с места, увидев, как Драко с болезненной гримасой на лице хватается за горло. – Что?!
– Д-долг… жизни… – болезненный спазм от сработавшего магического обязательства ещё перехватывал горло, но Малфой заставил себя произнести эти слова, чтобы успокоить… Кого? Бывшего врага? Кузена? Друга? Любовника? А может… Нет, об этом Драко боялся даже задумываться – их отношения были зыбкими, как мифическая страна Фата Морганы, и в любой момент могли развеяться, словно мираж. Он уже терял однажды и больше не хотел повторения этого кошмара.
– Вот чёрт! Я и забыл, насколько это неприятно. На, выпей, – Поттер призвал бутылку коньяка из кабинетных запасов и, налив на два пальца янтарной жидкости в пузатый бокал, протянул кузену, отводя в сторону взгляд. Он боялся, что Малфой разглядит в его глазах затухающую волну паники вперемешку с решимостью порвать любого, кто посмеет причинить вред Драко… и будет язвить. А это очень больно, когда человек, которого впустил в своё сердце, смеётся над твоими чувствами. В памяти мелькнул рыжий всполох волос и круглое лицо Джинни. Любовь ведь тоже не умирает сразу, а агонизирует мучительно долго. Он не хотел повторения этой агонии.
Один не хотел признаваться себе в возникших чувствах, опасаясь потерять, как уже потерял однажды.
Другой был нелюбимым ребёнком в детстве и просто не умел признаваться в любви, считая все придуманные за тысячелетия слова о ней лишь чем-то из разряда театральных спектаклей.
Но промолчали оба, переведя разговор на план дальнейших действий Драко. Ведь им надо было не просто закрыть дело, а доказать собственному начальству, что они правы. Поттеру это сделать было бы легче, он был Победителем Волдеморта – Мальчиком-Который-выжил, но Герой Магической Британии не мог покинуть собственный особняк из-за домашнего ареста. И выходить на бой с представителями власти вновь предстояло Малфою – бывшему Упивающемуся и «метконосителю».
Это только не знающие люди могли думать, что доставить официальный отчёт официальному лицу в официальный кабинет легко, а Гарри и Драко великолепно знали, что в Аврорат просто войти, а вот выйти из него после этого совсем непросто.
Поттер снова обрядил кузена в ту самую мантию, в которой тот наносил визит Криви, и взял с него слово, что при малейшем признаке опасности ареста Драко воспользуется кровной связью, чтобы аппарировать на Гриммо. И если это случится, Гарри пустит в ход «тяжёлую артиллерию» в своём лице, и тогда пусть Мерлин и Моргана помогут виновным.
«Кто не спрятался – я не виноват».
Коридоры Аврората встретили судмедэксперта сдержанной суетой. Он ещё подумал, что для воскресного утра тут слишком много народу, но, списав это на усиление режима, решительно направился к кабинету зама Шеклболта.
Когда Драко стучал в дверь, ему показалось, что старший аврор с кем-то разговаривал, но, получив разрешение и войдя внутрь, никого, кроме Робертса, не обнаружил. Доложив о раскрытии дела и кратко перечислив сделанные ими заключения, Малфой протянул начальнику папку с отчётом. Каково же было его удивление, когда возникший словно из ниоткуда Шеклболт перехватил папку и, жестом велев хозяину кабинета и судмедэксперту сесть в кресла посетителей, сам устроился за столом Робертса и погрузился в чтение.
Сначала Малфой чуть было по старой памяти не впал в панику, но потом, решив, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, расслабился и, усевшись поудобнее, исподтишка стал следить за выражением лица чернокожего аврора. Получалось плохо. То ли Шеклболт умел носить маску невозмутимости получше, чем сам сиятельный Люциус Малфой, то ли у его расы вообще была другая, непривычная ему мимика.
Шеф Аврората вдумчиво прочитал отчёт раз, другой и перешёл на выборочное изучение отдельных мест. Робертс изображал из себя каменное изваяние, и вновь начавший нервничать Драко решил последовать его примеру.
Наконец Шеклболт оторвался от чтения и задумчиво промолвил:
– Кто бы мог подумать, что весь этот бедлам – следствие обычного несчастного случая. Ну, что ж, карма у этого Озборна была плохая.
– Вы… нам верите?! – Драко даже не поверил такой удаче.
– Я верю Гарри. Извини, Малфой, но если бы ты один пришёл ко мне с подобным рассказом, я бы немедленно отправил тебя на допрос с веритасерумом. Хотя… теперь я, пожалуй, буду доверять тебе больше… если, конечно, честно признаешься, какую выгоду ты получил от участия в этом расследовании. Уж прости, но в твой альтруизм я не верю ни на грош, – Шеклболт оскалился с видом пираньи… Впрочем, довольно сытой и добродушной пираньи.
И Малфой решил его не разочаровывать, коротко доложив:
– За помощь в раскрытии этого дела Поттер простил мне Долг Жизни, – в конце концов, Шефа не касались их довольно непростые отношения.
– Ого! Тогда окончательно верю, – Кингсли задумчиво посмотрел на бывшего УПСа и повернулся к помощнику: – мистер Робертс, отдайте приказ снять пост и барьеры на Гриммо 12. Поттера срочно вызвать на работу. Пусть забирает три группы авроров, что вернулись вместе со мной. Выдайте ему ордер на арест всех членов так называемого нового «Ордена Феникса» и на обыск в занимаемом ими доме. Пусть займётся этим сегодня же. Чует моя многострадальная задница, что Криви может наворотить дел. Эх, Деннис, Деннис, глупый, заигравшийся салажонок! Нам только Светлого Лорда для полной идиллии не хватало. Страна не выдержит ещё и третьей магической войны. – Шеклболт вновь посмотрел на Драко: – А ты, Малфой, отправляйся к своему хитромудрому «Назгулу» и передай ему, чтобы в следующий раз не пытался водить меня за нос.
– Как вы догадались?
– Что твой учитель тянет время? – чернокожий маг хитро улыбнулся. – Я всё же аврор, Малфой. Все эти политические игры мне, если честно, до одного места. Как только я понял, что никакой мифической организации недобитых УПСов не существует в природе, а Министр просто ищет повод «закрутить гайки», стал потихоньку сворачивать операцию, а тут Мортон с туманным известием, что ему по какому-то поводу нужно провести дополнительные исследования. Очень уж вовремя, не находишь? Грех было не догадаться. Дал вам ещё сутки на решение вопроса и свернул операцию. Ничего, – Шеклболт потряс отчётом, – уж это-то Министр вынужден будет признать. Ладно. Совещание окончено – все свободны.
Драко склонил голову и медленным шагом покинул кабинет, хотя ему хотелось вылететь из него пулей и устроить в приёмной военный танец папуасов от радости. Всё вышло проще, чем они с Гарри опасались. Мысль о Поттере отозвалась ноющей болью в сердце – они расстались, не только не прощаясь, но и не назначив друг другу новой встречи, и на душе от этого почему-то было особенно погано.
Чтобы отвлечься, Малфой спустился в морг, и разговор с вернувшимся из командировки учителем отогнал прочь хандру. «Назгул», вопреки опасениям, был бодр, свеж и даже чуть-чуть загорел на осеннем солнце. Вдвоём они разложили по местам содержимое походных кофров и хотели уже разойтись по домам, как в здании Аврората сработал сигнал тревоги. Это вернулись из рейда три группы под командованием Поттера.
И вернулись не с пустыми руками.
Они принесли пятнадцать тел. Мёртвых тел. Среди которых был Деннис Криви и все его самые рьяные последователи.
Со слов сопровождавших трупы авроров Мортон и Драко выяснили, что перед самым началом операции они получили сигнал из Паркинсон Менора о том, что в охотничьем домике творится какое-то запрещённое колдовство. Штурм дома был начат мгновенно, но они опоздали на каких-то два-три часа – «новые фениксы» были уже мертвы. Никаких следов проникновения извне, у всех Паркинсонов железное алиби. Единственное объяснение ситуации – внимательно изучавшие начертанную на полу ритуального зала пентаграмму авроры обнаружили не до конца проведённую линию в одном из ключевых узлов.
Услышав об этом, Драко крепко зажмурился и усилием воли прогнал подступившую к горлу тошноту. Этим он тоже был обязан «любимой крёстной» тётушке Белле, однажды решившей, что племянник недостаточно подкован в тёмных ритуалах и правилах безопасности при их проведении. Сначала она показала семнадцатилетнему мальчишке правильный ритуал увеличение силы, использовав в качестве жертвы одного из пленников, а в качестве реципиента – любимого пони Драко, а потом продемонстрировала, что будет, если неровно нарисовать линию или не довести её до конца в каждом из ключевых узлов… В тот день юный маг потерял любимого пони, любимую собаку и одного из двух растивших его с детства домовиков. Они умирали долго и мучительно, и ни его слёзы, ни его мольбы не помогли ему их спасти. Малфою не за что было любить Криви и его людей, видит Мерлин, те бы уничтожили его, не задумываясь, но теперь он смотрел на их тела с жалостью и сочувствием: «Бедные дураки».
Но бедные они или не бедные, а им с «Назгулом» тоже досталось от всей души. Даже для патологоанатомов, которые производят неполное исследование умерших, пятнадцать тел на двоих – это перебор, а уж для судмедэкспертов, которые обязаны вскрывать всё, что вскрывается, и разбирать покойников чуть ли не по отдельным косточкам, это – каторга. И это ещё при наличии магии, без неё провести такой объём работы за девять часов было бы вообще нереально.
Одно хорошо, во всём этом аврале Драко и думать забыл о своих душевных метаниях. Поттер забегал один раз, чтобы забрать отчёт о вскрытии основных фигурантов: Криви и трёх его помощников, кинул на Малфоя какой-то странный взгляд, ничего не сказал и умчался обратно.
«Отстрелялись» они с Мортоном только к семи часам вечера. Уставший «Назгул» служебным камином отправился домой, а Драко, на которого опять навалилась какая-то непонятная тоска, вместо того, чтобы идти отдыхать, аппарировал в центр маггловского Лондона и стал бродить по старинным улочкам, наблюдая, как город тонет в сумерках и то тут, то там начинают загораться фонари. Это путешествие привело его к небольшому букинистическому магазинчику, работавшему круглосуточно, и Малфой, вспомнив рассказ Поттера о каких-то сыщиках, решил найти эту книгу. Память у мага была хорошая, и старичок-продавец, понятливо кивнув магу, принёс собрание рассказов Артура Конан Дойля о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне – карманное издание в мягком переплёте, но, увидев, что клиент поморщился, достал из запертой витрины две толстые книги в красивых кожаных переплётах:
– Только, сэр, это подарочное издание с репродукциями гравюр, украшавших первые собрания сочинений автора, и стоят они на порядок дороже первоначально предложенных вам книг.
– Это не имеет значения. Я беру эти, – Драко рассчитался за покупку, благо дело, ещё со времён Войны Нарцисса приучила его всегда носить с собой определённую сумму маггловских денег на случай, если придётся спасаться бегством в немагическом мире, и, зайдя в тёмный проулок, нехотя аппарировал в Малфой Менор.
Поместье встретило его давящей тишиной и гулкой пустотой. А он-то грешным делом после Войны жаловался, что его родной дом стал похож на склеп, это он тогда склепов не видел. Сейчас сходство с сим местом последнего упокоения усилилось в разы. Во всём этом ледяном великолепии Драко остался один… не считая домовиков, конечно. И тотчас же нестерпимо захотелось вернуться в полумрак и уют Блэк Хауса, выпить грогу и погреться возле камина, поужинать на кухне перебрасываясь подколками и шуточками с Поттером, заняться с ним любовью… да хоть на бешеного будильника каждое утро охотиться, чтобы только увидеть его и уйти от этой мертвящей пустоты.
Верная Динки с негромким хлопком материализовалась рядом:
– Молодой хозяин Драко ужинать?
– Спасибо, Динки, я не хочу есть. Устал на работе. Пожалуй, пораньше приму ванну и лягу спать.
– Ох, бедный хозяин не кушать!
– Достаточно, Динки, я поел на работе. Отдыхай.