*****
В день, когда, как я узнал потом, ООО «РФ» перестало существовать, я находился во фрустрации и прострации. Говоря по-русски, чувствовал себя хреново от несоответствия желаемого и действительного и не знал, что делать дальше.
Настю я оставил дома, а сам пошел на разведку. Я научил ее стрелять… хотя бы на том же уровне, какой есть у меня – то есть уметь направить и нажать на спусковой крючок. Но сердце у меня все равно было не на месте, пока она была там одна. Я хотел побыстрее вернуться.
С утра слонялся по пустым улицам, заваленным не убиравшимся снегом. На дверях родного предприятия висел замок, и не было даже вахтера.
Дворники пропали. Редкие машины пробирались по опустевшему проспекту, лавируя среди заносов.
Везде я видел следы надвигающейся бури. Город быстро терял тот полуцивилизованный вид, который поддерживался в нем стараниями последнего мэра.
Мусор не вывозился уже неделю, и если бы не зима, в воздухе давно разливался бы непередаваемый букет гниения. Рядом с контейнерами высились целые баррикады черных мусорных пакетов, некоторые из которых напоминали мне мешки для трупов.
Как я и ожидал, электричество исчезло надолго. Причину я выяснил, ее каждому рассказывала одна бабка из нашего дома, чей сын работал в энергосети.
Уж сколько раз твердили коммунальщики людям – не пользоваться электрообогревателями. Но куда деваться? Когда давление в трубах отопления упало, народ массово начал спасаться, как мог. И электрические сети «полетели» у целых домов.
И, что самое страшное, не было никаких новостей. Даже по радио. Ни одной станции.
Никаких оповещений о чрезвычайной ситуации.
Что там, в столице? Путч? Оккупация? Ядерный удар? Эпидемия?
Говорили разное, и каждый бредовый слух только подогревал панику. Люди уже были готовы поверить хоть в высадку марсиан.
Ближайший супермаркет, тот самый «Семафор», встретил меня дверями и окнами, закрытыми рольставнями. Даже табличку о том, когда он вновь будет принимать покупателей, вывесить не удосужились. Магазины поменьше тоже были заперты на замок. Торговала только крохотная точка на углу, но и там ассортимент напоминал конец восьмидесятых.
Я пристроился в хвост небольшой очереди. Пока стоял, подкатила машина и зашел невысокий полный мужик в кепке-«жириновке». Хозяин. Он подошел к прилавку и перебросился парой слов с продавщицей. У меня с детства хороший слух, а в эти дни обострилось и внимание. Они тоже распродавали последнее. На оптовых складах ничего не было.
Вот так – было да сплыло!
– Солнышко, - сходу сказал я ей, вернувшись из «разведки». Она сидела на кухне и, закутавшись в плед, пила кофе. – Мы эвакуируемся.
- Уже? – удивилась она. – А не рано? Тут соседи говорили, крупу по карточкам давать будут. И воду питьевую машина подвезет.
– Может, и подвезет, - согласился я, хоть и не верил. – Но этого мало. Они уже наверно переморозили трубы. Даже если в котельную подвезут уголь и дадут электричество, тепла не будет. А нам угля никто не даст. Лучше подстраховаться. Надо уходить, пока можно. Пока дороги совсем не замело и можно проехать. Будем следить за развитием событий из безопасного места. Если все наладится, сразу вернемся.
Зная ее характер, я был готов к тому, что убедить ее будет непросто. Я не знаю, был ли я готов применить силу, если надо. Но она неожиданно легко уступила мне. Будто почувствовала, что наступили другие времена.
– Хорошо, дорогой. У меня самой этот город сидит в печенках.
- У меня тоже. Ничего хорошего он мне не дал. Ну, кроме тебя.
Она улыбнулась и обняла меня. Как легко им угодить… иногда.
Логика говорила, что мы совершаем безумие. Что мирная жизнь будет налажена в городах… если она вообще будет. Но инстинкт твердил другое, прямо противоположное.
«Беги и не оглядывайся».
Я ведь знал то, что Насте еще пока не решился сказать. И мало кто в городе это знал. Слухи уже циркулировали, но медленно, потому что скованный холодом город был лишен всех привычных средств связи.
Идея немедленно покинуть его созрела у меня в голове сразу после отключения энергии. Но сначала я попытался сделать это один. Тоже своего рода разведка.
Я использовал для этого свой «Фольксваген». Улицы еще не были занесены. Изредка по ним видимо проезжало что-то типа грейдеров, пробивая дорогу.
Но дальше выезда из города я не попал.
Не доезжая километра, я уткнулся в хвост гигантской пробки. Очередь из машин тянулась до самого переезда. После десятиминутного ожидания, не добившись от таких же злых и замерзших водителей внятных ответов, я пошел вдоль автомобилей, узнать обстановку.