— Ты… сохранила его? — поразился он.
— Как я могла его выбросить? Я сказала да тогда. Я была серьезной.
Он забрал кольцо с ее пальца.
— А теперь? Ты все еще хочешь выйти за меня.
Она кивнула.
— Если переживем войну… да. Я об этом и хотела говорить.
— Мы выживем, — пообещал он, надел кольцо на ее палец, где оно село идеально. — И я женюсь на тебе.
Она пришла не за обещаниями. Не за подтверждением, что они справятся. Было возможно, что, хоть они все это сказали и сделали, они не смогут выжить и выполнить обещание.
Но было приятно слышать от него. Знать, что он верил в это.
Потому что она хотела просто раскрыть все это.
Она слишком долго сдерживалась. Слишком долго. И было жестоко заставлять его ждать правду от нее. Она считала, что было рано. Что ей нужно больше времени. Что она не была готова. Что она не даст Малисе толкнуть ее к этому. Но эта ночь была не об этом. А о них.
Она запустила пальцы в его волосы, притянула его губы к своим. Его ладони спустились к ее бедрам, легко приподняли ее. Сирена обвила ногами его пояс, и это сделало их еще ближе.
Так близко, что она ощущала только сердце, бьющееся между ними.
Это не был их первый раз. Но это было новым. Она вспоминала, как ощущалось другое тело. Изучала его мышцы, а он — изгиб ее талии.
Они разделись и упали на кровать. Она рассмеялась, когда она заскрипела под их весом. Не так она это себе представляла. Но с ним над ней и любовью в его глазах было лучше, чем она представляла. Лучше невинной любви, которая была, когда они впервые были вместе. Лучше корабля на воде. Лучше начала урагана.
Он наполнил ее, и их магия сплелась. Между ними появилась связь, но другая. Их творение.
Выбор.
Согласие.
И единство.
Сирена смотрела на него, видела, что и он это ощущал. Связь укрепилась между ними. Сирена не хотела нарушать ее.
На горизонте была война.
Но она все равно не собиралась спать.
48
Война
Сирена встала на рассвете и собрала отряды. Она была в легкой броне из холя, в которой были тигийские солдаты. Кто — то подарил ей броню для защиты на передовой. Сирена не собиралась стоять за армией и смотреть на отряды.
Она видела ряды солдат Бьерна. Людей. Ее народа. Некоторые могли однажды проявить магию Дома. Она могла течь в их венах, передаться их детям. Это было ужасно. Она хотела бы избежать такого. Но Малиса создала это.
Сирена усилила голос магией, ехала вдоль ряда своих солдат на коне.
— Враг с испорченным королем. Он убил настоящего короля и заставил солдат подчиняться. Он работает со злой богиней, решившей уничтожить Бьерн, что так дорог всем вам. Они бьются ради убийств. А король — марионетка не заслуживает трона.
Ее солдаты вопили и скалились врагу.
— Мы бьемся за общее благо. За право иметь магию и не быть наказанным за это. Править собой! — она сунула руку в мешочек, который наполнила, прежде чем покинуть Фэн. Она размазала пепел по лбу. — Мы живем и умираем с пеплом! Мы одолеем врагов! — она высоко подняла меч. — Дома Пепла! Дома Пепла!
Солдаты подхватили ее слова. Дома Пепла. Дома Пепла. Дома Пепла!
Сирена повернулась к войскам врага.
Их песнь звучала громко, Сирена указала на Бьерн и крикнула:
— В бой!
Она помчалась к первым рядам, обгоняя пехоту, столкнулась с первыми солдатами Бьерна. Ее клинок резал их с легкостью. Одного за другим.
Море мертвых тел.
Жители ее страны бились против нее.
Умирали из — за нее.
Но она не остановилась.
Ни сейчас. Ни за что. Пока Малиса не была побеждена, и люди Сирены не получили место в этом мире.
А потом она ощутила магию крови.
Не ее. Даже не Каэла.
Сирена приподнялась в седле, посмотрела на солдат перед ней. И тогда заметила огромную волну магии крови. Она охнула. Каэл не просто создал армию. Он создал армию жертв. Эти солдаты питали отряды, ждущие за ними. Он открыл в тех мужчинах и женщинах магию крови, и они питались павшими братьями и сестрами.
Сирена была в ужасе.
Она знала, что Каэл пытался втянуть ее в магию крови. Но другое дело — привлечь к этому часть армии. Проклятая магия была украденной магией, питалась душой. Те, кто долго ее использовали, могли даже лишиться души. Она была в ужасе.
И она не была к этому готова.