Все, что он делал, будучи ее рабом, было вырезано в его разуме. Он не мог просто забыть, что сделал. Что радовало зверя. Кровь, пытки, смерть. Отчасти это был и он, когда Малиса управляла зверем.
Потому он ни разу не менял облик после того, как Сирена исцелила его. Кроме того раза, когда доказал, что мог это делать.
Но страх терзал его.
Травма осталась в нем, словно татуировка из ужасов.
Он все еще видел, что они проигрывали.
Что искатели воды не могли долго сдерживать индерсов. Что Командир и его Гильдия сражались со своими же. Почетная была мертва, но нужно было одолеть еще сотни. Малиса послала еще армию, чтобы не дать им отступить. Даже Кэл и Оброн бились, чтобы выжить.
Он все это видел.
Но ничего не делал.
Только поднял меч и нападал.
Но это не было важным в общем плане.
Он мог сражаться как человек и проиграть.
Или мог принять часть себя, которой всегда боялся… и, может, получить шанс выжить.
Он открыл глаза.
Посмотрел на ближайшего индреса.
Они ощущались неправильно. Это он сразу заметил на поле боя утром. Он был их альфой. Он должен был легко повелевать ими, но не мог повлиять, только ощущал их присутствие.
Малиса что — то с ними сделала. Поменяла их, чтобы он не управлял ими. У нее был запасной план. Для всего, конечно. Он должен был знать, что с ней просто не будет.
Но он услышал слова, что Сирена сказала ему прошлой ночью, когда они пытались уснуть:
«Я знаю, чего от тебя прошу. Я знаю, как тебе больно. Но то, что ты сожалеешь из — за случившегося, доказывает, что она больше не владеет тобой. Что ты больше человек, чем когда — либо, — Сирена коснулась его щеки. — Ты нужен нам. Сейчас или никогда, Алви. Я верю в тебя сейчас, а ты всегда верил в меня. Без вопросов. Ты сможешь это сделать».
Она была права.
Он всегда верил в нее. Всегда видел в ней что — то, что порой не видела она сама. Силу и решимость.
И ему нужно было это сделать.
Оставить прошлое позади и сделать то, что нужно.
Алви выпрямил спину, посмотрел на разрушения перед ним и легко изменил облик. Легко, как дыхание, после тренировок с Сонали в Кинкадии. Она не исцелила, как обещала. Лекарства не было. Только пытки. Похищение и порабощение.
Он отогнал ужасы, его рык было слышно на мили.
Алви взял себя в руки, представил красивое лицо своей жены — радовался, что побыл с ней еще день после всего — а потом потянулся ко всем индресам. Потому что они были его, а не Малисы. Они всегда были его. С того мига, как он одолел прошлого альфу в Ауруме.
Он ощутил их всех. Каждого индреса на поле боя.
Они были неправильными.
Это точно.
Малиса управляла ими.
Тьма была в каждом.
Но Алви был их лидером. И он уже не был с тьмой. Малиса могла сделать этих индресов. Могла управлять их лидером тысячи лет. Но Алви был на стороне света. Он был полон света Сирены. Индресы уже не принадлежали тьме.
Он направил свет по связи между ним и всеми его индресами.
Одна за другой, перемены Малисы пропали.
Тьма растаяла.
Свет сиял там.
И все индресы повернулись к альфе. Ждали приказов.
— Нападите на них, — приказал он.
И индресы бросили бой и напали на армию Малисы.
65
Наследники
— Сирена? — прошептал Каэл, серо — голубые глаза приоткрылись.
— Ты живой, — охнула она.
— В… в моей груди меч.
Она рассмеялась сквозь слезы, вытащила Тенелом из места, где его грудь переходила в левое плечо. Она хотела подавить его, чтобы убрать его магию крови и влияние Малисы, но не убить его. Она не ожидала, что он потеряет столько крови.
У нее были только минуты, но она поработала над мышцей, насколько могла. Она не умела исцелять, но они были связаны так долго, что она ощущала, что поступала правильно. Она заживила рану не идеально, им еще потребуется хороший лекарь. Но пока что этого хватит.
— Как ощущения? — спросила она, проводя пальцем по только сросшейся розовой коже.
— Лучше, — простонал он. — Что ты со мной сделала?
— Я… исцелила тебя, — сказала она, сев на пятки.
— Исцелила?
— Да, у тебя уже нет магии крови.
И она поняла… что не было у нее. Она не просто не могла найти ее среди света. Магия крови были уничтожена. Очищение произошло с ними обоими через связь.
— Нет? — спросил он, пытаясь сесть.
— Погоди, — она уложила его обратно. — Нам нужно проверить плечо, а потом ты будешь двигаться. Ты потерял много крови.
— Я ощущаю себя… хорошо, — признался он. — Даже лучше. Голова ясная впервые за долгое время. Плечо побаливает… но то, что ты сделала, сработало.