Мгновенно проснувшись, я застонала от раздражения и усталости.
Мне всего-то хотелось, чтобы меня оставили в покое и дали поспать!
— Бранна, убирайся, я вообще-то сплю! — промычала я в подушку, не размыкая глаз.
Почувствовав сильный удар по заднице, я вскрикнула и резко приняла вертикальное положение, поднявшись на кровати в полный рост.
— Это жестокое обращение с детьми! — прокричала я Бранне, которая, стояла возле моей кровати со скрещенными на груди руками и смотрела на меня, прищурив глаза.
Чёрт.
В её взгляде не было ни намека на шутку.
Я где-то напортачила.
— Что я сделала? И вообще, почему ты стоишь тут, будишь меня и к тому же бьешь? Я твоя младшая сестренка, ты не должна...
— Перестань, я слышала, как сегодня утром ты выключила будильник и вернулась в постель. Ты прогуляла школу, а это не круто, совсем не круто. Ты словно ходячий гормон с тех пор, как вернулась со школы в понедельник. Что с тобой случилось?
Я застонала. Мне не хотелось объяснять ей, почему всю неделю я была сама не своя.
— Ничего. Я просто нехорошо себя чувствую сегодня, вот и всё.
Я не врала ей. Я действительно чувствовала себя не очень хорошо, но вся правда была в том, что мне не хотелось идти в школу и снова иметь дело с Домиником, находясь при этом не в лучшей форме. Если бы Бранна узнала, что он задирает меня, то позвонила бы в школу, потребовав встречи, что поставило бы меня в неловкое положение. Или же узнала бы, где живет Доминик, и убила бы его. А это оставило бы меня без крыши над головой, потому что, технически, она владела нашим домом и за все платила. Плюс, убийство Доминика отправило бы её задницу в тюрьму «Маунтжой», и мне бы пришлось самой о себе заботиться.
— Я позволю прокатить этому на этот раз, потому что ты никогда не пропускаешь школу, но на будущее — всегда говори мне, если плохо себя чувствуешь, хорошо? Я вызову тебе доктора.
Я покачала головой.
— Это из-за месячных, думаю, это они делают меня такой раздражительной и капризной.
У меня и вправду вот-вот должны были начаться «эти дни», но пребывала в таком состоянии я не из-за этого, а из-за американского придурка по имени Доминик. После той первой встречи в школе в понедельник утром держаться так близко ко мне в течение учебной недели, как только возможно, стало его личной миссией, ведь он знал, как это действовало мне на нервы. Я даже влепила ему пощечину в среду, когда он схватил меня за задницу. По его словам, на ней был паук, и он просто смахнул его.
Это было полнейшая хрень, и он прекрасно знал это. Этот придурок сжал мою ягодицу почти до боли, и именно поэтому на его лице играла усмешка, пока он пытался притвориться благодетелем. Да, я была благодарна, так благодарна, что оставила на его щеке приличный отпечаток ладони, который был заметен весь остаток дня, что заставляло его недовольно ворчать, а его брата — усмехаться.
Говоря об его брате, оказалась, что Дэмиен был полной противоположностью Доминика. Он был милым и не выводил меня. Я работала с ним в паре над научным экспериментом, и в течение этого урока он извинился за поведение Доминика и любезно попросил меня не следовать никаким планам по убийству его брата, которые я, возможно, строила, потому что он нравился ему живым и дышащим, хоть и совсем немного.
Он был чрезвычайно кокетлив, но я не обращала на него никакого внимания, сосредоточившись исключительно на нашем проекте. Он, казалось, понял, что я совершенно заинтересована во флирте или разговоре с ним и после нескольких минут отсутствия какой-либо реакции с моей стороны даже не повторил попытку снова начать разговор, чему я молча порадовалась. Теперь, если бы только его братец сдался так же легко, то я была бы просто на седьмом небе.
Громкое фырканье Бранны вырвало меня из моих мыслей, поэтому я посмотрела на неё.
— Что?
— Ничего, — хихикнула она. — Просто подумала о том, как ты будешь рожать. Ты не сможешь справиться ни с одним аспектом родов, если даже сейчас не можешь вытерпеть всего лишь боль во время менструации.
Я закатила глаза.
— О, а ты у нас такой эксперт по родам, да?
Ах, тупой вопрос.
— Нет, но по сравнению с тобой в данной теме я — эксперт. В конце концов, я студент-медик, собирающийся стать акушеркой. Я уже на четвертом курсе, что означает, мне позволено присутствовать во время родов, чтобы получить правильное представление о том, что я должна буду делать после того, как закончу учебу.
Меня передёрнуло.
— Ты такая странная, тебе в самом деле хочется смотреть на то, как десятифунтовая ветчина выходит из влагалища!