Я почувствовала, как моё сердце сжалось.
— Доминик, мы встречаемся ещё только несколько дней.
— И? Я не верю во всю эту хрень о том, что нужно много времени, чтобы построить связь. Я уже связан с тобой на очень глубоком уровне, красавица.
Я позволила его словам проникнуть в моё сознание и улыбнулась.
— Ты же знаешь, что я могу стать последней девушкой, которую ты поцелуешь и с которой займешься сексом, конечно, когда мы дойдем до этой части.
Доминик подмигнул мне.
— Ты будешь последней девушкой, которую я поцелую и с которой займусь сексом.
Я фыркнула.
— Потому что ты знаешь, что я убью тебя, если ты отобьешься от рук?
Доминик игриво закатил глаза и легонько пнул меня ногой, пробормотав:
— Острячка.
Я снова фыркнула.
— Острячка, а не острячка (прим. пер.: smartarse/smartass, небольшие отличия в произношении и написании в ирландском и американском английском).
Доминик усмехнулся.
— Детка, ты действительно хочешь ввязаться в этот спор о том, как слова должны произноситься? Потому что ты не произносишь правильно и половины наших слов. Звука «th» здесь вообще просто не существует!
Я ахнула.
— Существует!
Доминик улыбнулся.
— Скажи «the».
Я хмуро посмотрела на него и в вопросительном тоне произнесла слово, о котором он просил.
Доминик расхохотался.
— Видишь? Ты говоришь «D» там, где должно быть «th».
Я метнула на него злобный взгляд.
— Да, ну, а ты иногда говоришь, как… какой-то человек из гетто.
Доминик усмехнулся.
— Я из Нью-Йорка. Нет ничего удивительного в том, что я так говорю.
Я придвинулась ближе, сев прямо возле него. Он вытащил одну руку из-под головы и положил её мне на спину, лениво поглаживая её вверх и вниз, отчего по моему позвоночнику пробежались мурашки.
— Какой он, Нью-Йорк? Я бы хотела побывать там однажды, ну, знаешь, вся эта туристическая ерунда.
Губы Доминика сложились в улыбку.
— Это красивый город, но в то же время довольно сумасшедший. Я прожил там всю свою жизнь, и именно поэтому мне так нравится здесь. Мы живем на склоне горы. Я хочу сказать, только посмотри, какой потрясающий вид открывается перед нами каждый день!
Я пожала плечами.
— Я наблюдаю его изо дня в день всю свою жизнь, и хоть он и прекрасен, я все равно хочу побывать в Нью-Йорке. Не жить там, нет, просто съездить на экскурсию. Я всегда буду жить здесь, в сердце я девочка из маленького городка, и навсегда ею останусь.
Доминик усмехнулся.
— Знаешь что? Одна дама предсказала мне мою судьбу, когда мне было шестнадцать, и представь себе, что она мне нагадала? Что я встречу милую ирландскую девочку из маленького городка.
Я залилась румянцем и отвернулась от него.
— Перестань пытаться смутить меня, идиот.
Доминик рассмеялся.
Я помолчала немного, окидывая взглядом комнату Доминика, и обратила внимание на то, какой великолепной она была. Весь его дом был просто прекрасен. Я вспомнила, как впервые придя сюда, подумала, что его семья, должно быть, очень богата, раз они жили здесь, в Аптоне, и теперь задавалась вопросом: как они могли себе это позволить?
— Доминик? — пробормотала я.
— Хммм?
— Чем вообще занимаются твои братья? — спросила я.
Он молчал какое-то время.
— У нас есть семейный бизнес, но я не хочу говорить об этом. Это неважно и к тому же очень скучно.
Я нахмурилась, но все же пробормотала:
— Ладно.
Затем Доминик использовал руку на моей спине, чтобы обхватить ею меня за талию и притянуть вниз к себе. Я умостилась возле него, хотя моё тело оставалось очень напряженным.
— Расслабься, мне, может, и хочется сорвать с тебя одежду, но я не стану этого делать… только если ты сама не попросишь меня об этом.
Я ударила Доминика в грудь, из-за чего он взвизгнул, заставив меня рассмеяться.
— Ох, заткнись! Тебе надирают задницу на ринге во «Тьме». Мои удары совсем не болезненны!
Доминик поцеловал меня в макушку.
— Во-первых, мне не надирают задницу на ринге, это я надираю задницы, а…
— Но ты все равно получаешь какие-то повреждения, — перебила я его, улыбаясь.
Доминик приподнял бровь, посмотрев на меня.
— Конечно, я получаю синяки, но этого нельзя избежать. Плевать, насколько хороший из тебя боец, но ты никогда не покинешь ринг без нескольких ушибов и синяков. Любой, кто говорит тебе обратное, лжет, пытаясь выглядеть лучше, чем есть на самом деле.
Я закатила глаза, и он ткнул меня в бок.
— Как бы там ни было, я могу быть уставшим как черт, но мне все равно удастся повалить твоё крошечное тельце.