Я отстранилась немного и недоумевающе посмотрела на него.
— Я люблюсь тебе? — переспросила я.
Его глаза были закрыты, и, казалось, он уже засыпал, поэтому я потрясла его.
— Я люблюсь тебе? Ты сказал слово «любишься», Доминик, — повторила я, когда он открыл глаза.
Он кивнул и снова лениво улыбнулся.
Боже, он был так прекрасен.
— Ты больше, чем нравишься мне, но я ещё пока не чувствую чего-то близкого к любви, поэтому я соединил слово «нравишься» и «люблю», и получилось «любишься». Ты любишься мне, красавица.
Я знала, что, вероятно, это была самая милая вещь, которую он когда-либо говорил мне, но как бы там ни было, все равно посмотрела на него, приподняв бровь. Прежде я никогда не слышала такого выражения, и поэтому спросила:
— Ты сам это придумал?
Он покачал головой.
— Нет, мне это сказала девчонка, которую я трахал в прошлом году, по её словам, это цитата из какой-то книги, которую она читала. Мне это показалось милым, и я решил, что сейчас подходящий момент, чтобы сказать это.
Не могу поверить, что он действительно это сказал.
Я ударила его кулаком в живот.
— Ты такой мудак!
Он простонал, а затем, схватившись за живот, рассмеялся.
— Ты потрясающая.
Я собиралась уже врезать ему снова, но он быстро схватил меня за руку и притянул к себе. Опустив ко мне голову, он пробежался носом от кончика моего к области между глаз, а затем поцеловал это местечко.
— Ты мне любишься, клянусь.
— Доминик, — выдохнула я, мои внутренности, казалось, завязались в тугой узел, а в груди стало тесно. Это чувство граничило с болью, но приятной болью. Так я поняла, что чувствовала к нему то же самое.
— Ты тоже мне любишься.
Он прикрыл веки и снова улыбнулся, крепко прижав меня к себе. Я тоже закрыла глаза и безумно счастливая заснула в его руках.
— Перестань так улыбаться, это начинает действовать мне на нервы! — рявкнул Райдер на Доминика, после того как мы закончили завтракать, и они начали надевать куртки, собираясь уходить.
У Райдера и Бранны тоже была своя ночевка.
Доминик фыркнул и посмотрел на меня.
— Просто я счастлив.
Я вспыхнула.
— Пожалуйста, скажи мне, что вы использовали презерватив! Брона, я убью тебя, если ты забеременеешь! — поклялась Бранна.
Я ахнула.
— Мы не занимались сексом!
Бранна посмотрела на меня, приподняв бровь.
— Я слышала стоны, доносящиеся из твоей комнаты, не лги мне!
Моё лицо стало буро-пурпурным!
— Мы не занимались сексом! — повторила я, отвернувшись от неё и всех остальных.
— Она права, мы не занимались сексом. Тем, что ты слышала, был я, получающий охренительно потрясающий мин…
— Доминик! — вскрикнула я.
Они вместе с Райдером расхохотались.
Бранна немного покраснела.
— О боже, моя младшая сестренка делала минет своему парню…
— Бранна! — выкрикнула я.
За что они так со мной?
Предполагается, что такие вещи должны быть личными!
Я попыталась сбежать в свою комнату, но Доминик поймал меня у нижней ступеньки и, подняв на руки, снова прижал к себе.
— Не смущайся, эти двое трахались прошлой ночью, так что не им говорить всякое дерьмо о том, чем мы занимались.
Ладно, это было отвратительно.
— Мне пофиг, ты не должен был открывать рот. Такое должно оставаться личным! Это был последний раз, когда я занималась с тобой оральным сексом…
— Я больше никогда в своей жизни не упомяну ничего подобного, клянусь. Не обламывай меня, когда я только-только начал получать что-то, пожалуйста.
Я мысленно улыбнулась. Вся власть здесь была у меня, и это было приятное чувство, очень приятное.
— Ладно, но больше никакой болтовни об этом, мне это не нравится.
Доминик поцеловал меня в щеку.
— Договорились.
А затем он просто обнял меня со спины, что вызвало у меня улыбку.
— Тебе нужно идти, — сказала я.
Он сжал меня ещё крепче.
— Да-да, знаю. Девчачий день и все такое.
Я рассмеялась.
— Увидимся завтра. И если хочешь, можем весь день провести вместе, ладно?
— Ловлю тебя на слове, сучка. — Он ухмыльнулся, а затем рассмеялся, когда я резко обернулась и попыталась врезать ему за то, что он назвал меня сучкой.
Он склонился ко мне, быстро поцеловал в губы, а затем отскочил назад, по-прежнему хохоча.
— Бро, шевелись! — прокричал он.
Райдер рассмеялся, когда вошел в прихожую и увидел, как Доминик уклонялся от моих ударов, словно вел бой с тенью. Я не смогла нанести ни единого удара, и это чертовски меня раздражало.