– Тогда откуда ты знаешь, что я бессердечный? И как это связано с тем, когда мы виделись в последний раз?
Он прервал их связь, закружив ее по пустынной комнате, рассматривая ее белое атласное платье, обнажающее левое бедро из большого разреза. Это было похоже на взрослую версию того белого платья, в котором он впервые увидел ее.
– Я все еще не могу поверить, что ты не помнишь.
– Извини, но я не помню. – Ее голос ясно сказал ему, что она извинилась только из вежливости. – Я танцую с тобой, как ты и хотела, так что скажи мне уже.
Когда песня закончилась, он услышал, что Мария дышит так же тяжело, как и он.
Он мог бы сделать это - наклониться и украсть ее губы в поцелуе, который навсегда скрепит их судьбы, но новая песня заставила его остаться джентльменом.
— Похороны твоей матери. – Когда это не прозвучало для нее ни слова, он решил, что ему должно быть чертовски больно, но, к счастью, ей тогда было всего четырнадцать, так что он не стал обижаться на нее. Продолжая, он наконец рассказал принцессе, откуда он узнал, что она родилась без сердца. – Я знал, что ты бессердечная, потому что ты...
БАНГ.
К сожалению, одна пуля не только стоила жизни, но и могла стоить будущего ему и Марии...
В приемной начался настоящий ад, и в отличие от всех остальных, кто кричал и пытался укрыться, он, как и женщина, успел добежать до двери.
– Ты что, с ума сошла? – Доминик схватил ее, прежде чем она успела открыть потайную дверь.
– Мы не можем просто оставаться здесь и ничего не делать! – Она сопротивлялась, чтобы он ушел.
Закатив глаза, он поднял симпатичную блондинку с ее маленьких каблучков и повел ее задом через кухню. – Если я позволю дочери босса выйти на улицу и пострадать, то я и моя семья в любом случае останемся живы.
Когда он открывал морозильную камеру, она сопротивлялась изо всех сил.
– Пожалуйста, Мария – умолял он ее успокоиться.
В ней кипела злость на то, что он не позволил им сбежать, чтобы убедиться, что с их семьями все в порядке. Это задевало не только ее, но и его самого. Его братья и сестры, его люди были там, но он никогда бы не простил себе, если бы позволил Марии выйти за дверь. Инстинкты подсказывали ему, что прежде всего нужно защитить ее, и он всегда им доверял. Они еще ни разу не подвели его.
Положив ее обратно на пол, в безопасное место замороженной коробки, он взял ее лицо в свои руки, чтобы заставить ее понять. – Ты пьяна.
– Нет, я... – Внезапно он увидел, что Мария поняла, что это так, но она продолжала отрицать, путаясь в словах. – Я не пьяна.
– Ты - да, – твердо сказал ей Дом, решив не говорить ей о том, что он убедился в том, что она выпила столько бокалов, еще до того, как пригласил ее танцевать с ним. А последний бокал шампанского он выпил просто так. – А если я не буду тебя защищать...
– Я не нуждаюсь в защите, Доминик. Почему никто не может этого понять?
Глядя на идеально вылепленное лицо в своих руках, его голос смягчился вместе с сердцем. – Я не думаю, что это так, принцесса, но мы оба знаем, что если я позволю тебе уйти отсюда в таком виде, то я погибну, мои братья погибнут, Кэт погибнет.
Он молил ее понять, глядя на него умоляющими глазами, не зная, сможет ли он заставить ее остаться там, если она будет продолжать сопротивляться. Он не сомневался, что она справится сама, но рисковать ее безопасностью он не мог. Доминику нужно было выйти оттуда, зная, что хотя бы один человек, который ему дорог, находится в безопасности.
Мария несколько мгновений смотрела на него, прежде чем окончательно решила: – Хорошо.
Спасибо. Он хотел сказать ей эти слова, но не хотел, чтобы она знала, что он бы сдался.
Отпустить Марию, когда она была у него в руках, - это почти разбить ему сердце. Он еще не успел провести с ней достаточно времени... Она еще не знала, что им суждено быть вместе.
Убирая руку с ее лица по одному пальцу, он ясно видел в ее глазах, что она тоже ненавидит его.
– Вот. – Дом снял с себя пиджак, жалея, что он не кожаный, потому что ему хотелось увидеть, как он обернется вокруг нее и впитает в себя ее запах. – Возьми это, и я вернусь.
– Ты уходишь от меня? – Легкая грусть омрачила ее изумрудные глаза, заставив его задуматься, не начала ли она чувствовать их связь.
Накинув куртку на ее стройные плечи, он пожалел, что произнес свои следующие слова. – Я не могу сидеть здесь, когда моя семья и мои люди там.
Наконец на ее лице промелькнуло понимание, но у нее была одна просьба. – Ты убедишься, что с Лео все в порядке?
Кивнув, он перевел взгляд на ее идеально надутые губы. Он начал отчаянно пытаться заставить ее увидеть их связь. Смертельной хваткой вцепившись в пиджак на ее плечах, он хотел притянуть ее к себе и поцеловать так, чтобы ее ноги остались в этой самой комнате, пока он не вернется, чтобы продолжить начатое, но он пообещал себе, что будет ждать, пока Мария спросит его.