Автомобиль Селлс уже был на дне моря. Мистер Селлс невесомо плыл перед сиденьем водителя. Я подплыл к нему и распахнул дверь. В тот момент, когда я увидел безжизненное тело Мистера Селлс, я понял, что уже слишком поздно. Я хотел вытащить его на поверхность так или иначе, но я не сделал этого, потому что не был уверен, что бы сделала Эбигейл, если бы увидела тело своего отца.
Я осмотрелся в поисках Миссис Селлс, но не нашел ее, так что поплыл назад на поверхность. В тот момент, когда я вырвался из воды, я увидел, что невидимый Тристан стоял рядом с матерью Эбигейл, и он был мокрый. Глаза Тристана встретились с моими, и я понял, что он мог бы спасти обоих родителей Эбигейл, единственная причина, почему он не сделала этого, это баланс дерьмовой жизни , о котором всегда говорил король Далиго. Я вспомнил, как он говорил, что даже если у нас есть власть, мы не должны вмешиваться в то, что нас не касалось.
Я был рад, что Тристан хотя бы спас мать Эбигейл.
Эбигейл помчалась к матери. Тристан щелкнул пальцами, чтобы высушить себя. Рядом с ним Эбигейл опустилась на колени рядом с матерью и попыталась сделать ей сердечно-легочную реанимацию. Я увидел людей, бегущих к ней, доносился крик скорой помощи и полицейских сирен.
Несколько человек прибыли, а некоторые бросились в море, где упал автомобиль. Эбигейл по-прежнему делала реанимацию своей матери, когда парамедики выскочили из машин скорой помощи и оттолкнули ее. Два врача отправили Эбигейл в машину скорой помощи, чтобы проверить ее на наличие травм.
- Мама! - плакала Эбигейл.
- С ней все будет хорошо, дорогая. Постарайся расслабиться, - услышал я, как говорит ей медик.
Эбигейл перехватило дыхание, когда она пыталась остановить слез, которые текли по ее щекам.
- Где мой…мужчина в машине?
- Успокойся, - медленно сказал врач. - Успокойся.
Эбигейл заплакала сильнее, и я начал чувствовать себя слабым. Если бы я хотел, то мог бы подпитываться ее боль и стать сильнее, но я сопротивлялся этому, и моя боль, следовательно, увеличивалась.
Тристан уставился на меня. На секунду я почувствовал, что хочу убить его. Я должен был уйти, уйти от всех, но я не мог двигаться. Я хотел остаться с Эбигейл и успокоить ее, но я по-прежнему отрицал, что сказала мне Валоел.
- Гидеон? - позвала Эбигейл из машины скорой помощи. Я оказался рядом с ней в одно мгновение, забыв мое смятение и боль. Она посмотрела вокруг нее. Мне так хотелось взять ее руку и сказать ей, все будет в порядке, но я не мог, и с этой мыслью, я рухнул вниз на землю.
Тристан немедленно оказался рядом со мной, пытаясь помочь мне встать.
- Держись от меня подальше! - закричал я.
Тристан отступил, поднимая руки вверх.
Теория была такая: ты влюблен в Эбигейл, и если бы я остался в стороне немного дольше, ты бы понял это и спас ее…и я предполагаю, что был прав.
Я не влюблен в этого глупого человека! Кричал я в моей голове.
Мы все еще собираемся следовать этой ложи?
Я чувствую тебя, чувствую, как каждый сантиметр твоего тела отражается с немыслимой болью, а ты все ещё выглядишь нормально.
Я же сказал тебе, мне хорошо быть счастливым. Если бы ты взвалил на свои плечи весь груз Вселенной, как я, ты научился бы жить во всем этом. А что касается боли, я не могу позволить себе сломаться, потому что если я это сделаю, то уберу себя из Вселенной, а я не могу этого допустить. И он просто полетел обратно к Эбигейл.
- Ты все еще здесь, Гидеон? - звала Эбигейл, оглядываясь вокруг. Врач, который проверял ее, озабоченно посмотрел на нее, лоб увеличился в замешательстве. Эбигейл продолжала сканировать лица вокруг нее. Ее мамы нигде не было видно.
Потребовалось некоторое время, прежде чем тело Мистера Селлс оказалось здесь. Они вытащили его из воды и отправили к ближайшей машине скорой помощи.
- Эбигейл, - пробормотал я себе под нос, когда машины скорой помощи начали трогаться с места происшедствия. Я смотрел на её горем убитое лицо, когда машина скорой помощи, в которой была она, последовала за остальными. - Эбигейл… Я…ich liebe dich (нем. я люблю тебя), - прошептал я, признав, наконец, что и Тристан и Валоел оба были правы. Я был влюблен в Эбигейл.
Автомобили уехали, оставив меня в тревоге. Все, о чем я мог думать, только об Эбигейл. Я чувствовал ярость и грусть одновременно. Я не мог контролировать свои эмоции больше, так что я просто сдался и дал им шанс овладеть мной.
- Гидеон! - позвал голос Ди, пытаясь вытащить меня из оцепенения. - Какого черта ты здесь делаешь?
Подождите, если Ди была здесь, это могло означать только одно.
- Ди, что…нет…почему ты здесь?
- Я пришла за Брайаном Селлс.
Я почувствовал, как будто что-то острое пихнули в меня.
- Нет, нет, ты не можешь взять его. Это отец Эбигейл, - сказал я ей. - Если ты заберешь его, то Эбигейл расстроится и…
- Гидеон, я должна забрать его. И какое тебе дело? - спросила она, не понимая, почему я делал это. - Во всяком случае, его имя уже перечеркнуто, потому что он уже мертв.
- Нет! Ты должна вернуть его обратно. Должен быть выход. Я сделаю все, - я схватил ее за руку, чтобы высказать мою точку зрения. - Только скажи, а я сделаю.
- Гидеон, я не могу вернуть его. Его душа покидает тело, уже слишком поздно.
- Это…это моя вина.
Что, черт возьми, я делал?
Мне удалось поднять голову, только чтобы увидеть задние фары автомобилей на расстоянии.
- Твоя вина? Ты причина аварии? - спросила Ди.
Это должна была быть моя вина. Я был тем, кого увидела Эбигейл. Нужно подумать об этом, почему я не знал, что меня было видно?
- Думаю, да, - ответил я.
- Тогда почему ты…?
- Валоел действовала мне на нервы, говоря, что я люблю девушку, а я хотел доказать, что она ошибается и…
- Если ты не любишь ее, разве ты не должен был…- Ди остановила себя, и я знал, что это, потому что она уже знала ответ на свой ??вопрос.
Глава 27: Удивительная благодать.
Эбигейл.
“Я знаю, что кто-то будет плакать, когда я уйду.
Будут ли это слезы радости или боли,
Я уверена, что они зачтутся”.
Мелоди Манфул
Три дня назад моя мама имела мужа, а я имела отца.
Мой отец ушел. Он был мертв, потому что я видела вещи, которые не должны были быть реальными.
Поскольку ЦРУ рассказали полиции, что мой отец был новым телохранителем, которого мы наняли, мы похоронили его с поддельным именем вместе с Феликсом. На их похоронах поддельные члены семьи плакали за моего отца, но мы похоронили пустой гроб.
ЦРУ держали тело моего отца, потому что моя мать не позволила похоронить его с поддельным именем, так что после его поддельных похорон у нас были другие, где он получил все уважение, которое заслуживает.
Я не могла смотреть в лицо моей матери, не чувствуя вины. Она не переставала плакать, узнав, что он не пережил крушения. Я не плакала с тех пор, как осознала это.
Даже когда я стояла и смотрела, как опускали в землю гроб моего отца, слез не было. Мое сердце наполнилось пустотой. Никто не посмел сказать мне плакать. Я чувствовала, как будто ломала невидимые стены.
ЦРУ сказали, что теперь не будет опасности, когда мой отец ушел. Андрей продал остальную часть его группы ЦРУ в обмен на защиту его семьи. Даже если они сказали, что ничего не должно случиться, Бен по-прежнему должен был оставаться с нами, и они расставили агентов по всему дому.
После того, как похоронили моего отца и Феликса, я отказывалась заходить внутрь, оставаясь снаружи на поле, так как это было место, где мы тренировались и единственное место, которое я чувствовала, было связано с моим отцом. Я отказалась от еды и входила внутрь только чтобы поспать и попытаться забыть мир.
Даже сейчас, когда я стреляла в цели снаружи, слезы по-прежнему не падали. Я опустошила все оружие, которое у нас было, за исключением пистолета в руке, в котором тоже скоро должны были закончиться патроны. Моя голова была заполнена сожалением и болью, которую я не могла показать, потому что я знала, что смерть моего отца была полностью моя вина. Это я закричала и отвлекла его.