Лестница открывалась на полпути, и с последней её половины открывался вид на помещение, пока ступени шли вдоль стены к находившемуся внизу полу. Она создала двух поспешных заклинательных зверей, маленьких, едва разумных существ в форме птиц, и послала их вперёд, как только приблизилась к открытой части. Она не обнаружила впереди больше никаких металлических стражей, но не могла быть уверена, имелись ли у врага ещё какие-то средства защиты.
Что-то заревело в помещении внизу, и от стены, вдоль которой шли ступени, полетела каменная крошка, когда что-то начало стрелять по её созданиям. Мойра отследила движение в пещере, и обнаружила, что два установленных под потолком в двух разных местах предмета на самом деле представляли из себя новые примеры странного оружия врага. Они вращались, направляя свои длинные стволы на её летающих слуг, и плюясь смертью во всё, на что нацеливались.
Пока они отвлеклись на её заклинательных зверей, она сделала несколько шагов вниз, и направила на них один из своих рунных каналов, послав линию сфокусированного света и тепла. Мойра срезала два оружия с потолка до того, как они успели переориентировать свой огонь на неё, и понаблюдала за тем, как они с лязгом упали на пол внизу. Затем она поспешила обратно вверх по лестнице, и принялась ждать.
Ничего не произошло, поэтому она послала ещё двух заклинательных зверей полететь вниз, в помещение — первые два уже дезинтегрировались под градом летящего металла. На этот раз ничто внизу не отреагировало.
Осторожно ступая, она снова начала спускаться, и её взгляд притянулся к каменной массе в центре помещения. Та была похожа на массивный каменный выступ скалы, который выбился вверх из земли под пещерой. Мощёный плитами каменный пол был потрескавшимся и развороченным, и это указывало на то, что скала появилась уже после того, как было построено это помещение.
В её магическом взоре скала выглядела почти как обычный камень, но там было что-то ещё, цеплявшееся за скалу чувство — эйсар её отца.
Однако никаких признаков его разума она найти не могла. Его здесь не было.
Повсюду стояли странные металлические устройства, имевшие разнообразные очертания, размеры и формы. Металлические прямоугольники, которые могли быть столами, или устройствами — она не могла быть уверена. Стены были покрыты более сложными предметами, от пола и на высоту в несколько футов. Всё это не имело для Мойры никакого смысла.
По обе стороны камня в центре возвышались две большие металлические колонны, каждая из которых клонилась к скале, направляя на неё тяжёлые кристаллические наконечники. Мойра ощущала в них какую-то энергию, но пока что они находились в покое.
«Та ещё из меня волшебница», — подумала она. «Всё это загадочное оборудование для меня столь же неизвестно, как ткацкий станок для ягнёнка». Пройдя вперёд, она подошла к скале, надеясь найти какой-то намёк относительно исчезновения её отца. Сократив расстояние, она что-то почувствовала.
Нахмурившись, Мойра вытянула ладонь, легонько касаясь грубой поверхности. Глубоко внутри на её пальцы отозвался импульс эйсара.
— Отец! — воскликнула она, мгновенно узнав это касание. Непрошенные слёзы прочертили дорожки на её щеках. Мойра прижалась лицом к холодному камню, и широко расставила руки, хотя скала была слишком большой, чтобы её обнять. Она ощутила это снова, еле-еле тлевшее присутствие её отца, подобно призраку засевшее в твёрдом камне.
— «Ты знаешь, что это значит», — тихо сделала наблюдение Мёйра из уголка её разума.
Глаза Мойры крепко зажмурились, и из них полились горячие слёзы, а её лицо исказилось в гримасе боли.
— «Нет!» — безмолвно сказала она, пытаясь отрицать лежавшую перед ней истину. Мордэкай полностью отступил в землю, расставшись со своей человечностью, чтобы сбежать от врагов.
Это была одна из самых широко распространённых ловушек, в которую попадали архимаги прошлого — выходя слишком далеко за рамки своих возможностей, они часто оказывались потеряны для мира людей. Отец Мойры превратился в часть самой земли. Его не стало.
Боль у Мойры в груди росла, пока она не задумалась, не умрёт ли она от одной только скорби. Повернувшись к камню спиной, она сползла на пол. Ощущение было почти таким, будто её сердце заменили на комок раскалённого докрасна железа, и оно обжигало её палящей агонией каждый раз, когда она пыталась вдохнуть. Сперва она молчала, не в силах говорить или плакать, пока снова не смогла втянуть в себя воздух. Тот вошёл в неё стремительным потоком, прежде чем выйти обратно дрожащим криком, но в нём не было облегчения. Вместо этого от него по её венам на руках и ногах, а также на горле, пошла пульсирующая боль. Всё тело её болело.