Ну, «резал» было не совсем верным словом — скорее он «располовинивал», поскольку луч огня пробивал существо насквозь. Хотя Грэм не видел, что происходило, он ощутил волну давления, когда тварь взорвалась. Он был благодарен, что на этот раз его уши были защищены.
Второе существо яростно отреагировало на разрушение его товарища. Видя неэффективность основного оружия, и возможность неизбежной гибели, оно переключилось на другое вооружение. Скорее всего оно до сих пор не применялось потому, что в закрытом пространстве оно было опасно разрушительным. Мойра догадалась, что её угроза стала достаточно весомой, чтобы оправдать такой риск.
Время замедлилось, пока она смещала свой луч раскалённого огня ко второй цели. Она попыталась укрепить щит, который построила позади стены из обломков, но не могла знать, хватит ли его.
Странное оружие твари нацелилось на их позицию как раз в тот момент, когда тварь рассекла линия огня Мойры, но удар пришёлся слишком низко — вместо того, чтобы попасть по оружию, или по телу, он разрубил две ноги. Оружие чудища выстрелило за долю секунды до того, как оно начало падать.
Грэм поменял форму Шипа на щит и одноручный меч, поскольку ему почти нечего было делать, и присел перед Мойрой, гадая, мог ли он сделать что-то ещё, и чувствуя себя бесполезным, когда что-то сбило его на пол, а левую часть его тела пронзила боль. Он ослеп — или так он думал, пока не осознал, что воздух наполнился густой серой пылью и сверкающими кусочками металла. Его щит дезинтегрировался на рой осколков.
Его слух внезапно вернулся, и вместе с ним пришёл звук каменных и деревянных обломков, стучавших по полу подобно дождю. Краем глаза он увидел Мойру, лежавшую позади него, и у неё по лицу текла кровь, в то время как пыль будто оседала на ней, покрывая её серым слоем. Глаза её закатились.
Лестница позади них исчезла, вместо неё осталась зияющая каменная пасть, которая, похоже, наполнялась по мере того, как в неё обрушивался верхний этаж.
Всё это он вобрал в себя за то время, которое требуется, чтобы сделать один вдох. Он знал, что времени мало. Если существо ещё жило, то оно сможет выстрелить снова в течение пары минут. Он попытался оттолкнуться от пола, но его левая рука отказывалась повиноваться. Зачарованный щит снова оформился под ней, но она лежала вялой и бесполезной. Он заподозрил, что рука была сломана внутри брони, или того хуже, но после первоначального шока боли он больше ничего не чувствовал… рука и его плечо совершенно онемели.
Его правая сторона была в чуть лучшем состоянии. Он чувствовал руку, но когда попытался перекатиться на бок и оттолкнуться, он не смог найти в себе силы, и просто стал вяло трепыхаться на полу. Тут что-то всё же стало болеть, странной пульсировавшей болью, пробивавшейся даже через тонкую размытость шока. «Надо встать!». Грэм закрыл глаза, и на миг прислушался к своему телу, позволяя равномерному биению сердца успокоить себя. Сосредоточившись, он сфокусировался на другом биении, биении красного самоцвета в навершии рукояти Шипа, сердце его мёртвого отца. «Помоги мне».
Тут он ощутил это, теплоту, которая потекла по его правой руке, соединяя пульсацию самоцвета с равномерным биением его собственного сердца. Оно стало сильнее, громче, и Грэм посвятил себя его ритму. Когда он снова попытался перекатиться на бок, у него получилось. Оттолкнувшись от пола, он выглянул поверх разбросанных останков их баррикады. Чудище никуда не делось, оно лежало на боку… выжидая.
Основное своё оружие оно направляло на него, и вставая, Грэм слышал вой, когда оно начало раскручиваться.
Щит он поднять не мог. Та рука просто отказывалась двигаться. Зарычав, он прыгнул вверх, через разбросанные обломки. Во все стороны полетела каменная крошка, когда существо начало стрелять в то место, где он только что был. Тварь поправила свой прицел ещё пока он летел по воздуху, и когда он приземлился, по его ногам, а потом и туловищу принялись бить удары молота.
Некоторые попадали по щиту, но большинство било прямо в броню. С близкого расстояния куски металла, которыми оно стреляло, били с разрушительной силой. Броня Грэма поглотила первые несколько попаданий, но стрельба велась с такой частотой, что некоторые из чешуек, составлявших броню, отлетели, оставив его тело раскрытым. Куски зачарованного металла должны были вернуться, восстанавливая его броню, но у их скорости был предел.