Зачем визуализатор на гипере, который может просто уйти в мерцание, где его никаким способом не достать? Для тех редких моментов, когда корабль находится в обычном пространстве? Или просто, чтоб был? На звезды в ладони любоваться?
Я не без злорадства подумала, что, если на каком-нибудь боевом корабле не окажется устройства, его снимут с «Испел».
Когда яхта вышла из мерцания, пилоты позвали нас в рубку. Посмотреть, как выглядит в голографической проекции семитерранский флот.
Было на что посмотреть.
Вообще-то, если честно, визуализатор я видела только в новостях. А голограммы, снятые на обычную камеру, да еще воспроизведенные на щитовом экране, сильно теряют в эффектности.
Эдвин погасил свет. Небольшая рубка яхты казалась огромной, как планетарий. Или диковинный океанариум — вокруг, в глухой черноте, плыли глубоководные рыбы. Обводы корпусов были настолько естественны и грациозны, что корабли казались живыми. Серебряная чешуя светилась не дающим лучей светом фосфора.
Пожалуй, Айлэнд действительно мог поставить визуализатор просто из чувства прекрасного…
Акулы. Меч-рыбы. Правильные какие ассоциации. Это боевые заатмосферники. Думаю, что последнего поколения, семитерране по своей русской природе никогда не стали бы скупиться на военный флот… зачем кораблю, не предназначенному для входа в атмосферу, такие обтекаемые формы? Если они совершенно не влияют на скорость?
Я уже собралась спросить об этом у кого-нибудь сведущего, когда свет вспыхнул, и серебряные акулы линкоров стали просто голубоватыми комками над лаковой плоскостью визуализатора.
— Ну вот… — разочарованно протянул Морис.
— Вы тут все умом тронулись? — преодолевая хрипоту, сказал вошедший. Прозвучало это так грубо и оскорбительно, как у иного не получилось бы и грязно выругаться.
— Местер? — подчеркнуто вежливо произнес местер Уэно.
— Морган? — ошеломленно проговорила я. — Морган! Как ты здесь оказался?
— Янина… — он уставился на меня, я шагнула ближе, протягивая руку, и Морган рявкнул: — Не подходи ко мне!
Я почти испугалась.
— Грипп у меня, — хмуро сообщил таинственный незнакомец. — Сумел… Хожу, как биологическое оружие, блин.
— Температура?
— Да нет уже, — Морган сконфузился и уже не выглядел таким озлобленным. — Сейчас влетим, в медпункт пойду, меня там быстро проконопатят…
Я улыбнулась.
— Так вы знакомы? — Уэно приподнял короткие лохматые брови. — Милая местра Лорцинг, представьте нам, пожалуйста…
— Вы какого хрена в другую сторону претесь? — нелюбезно прохрипел Морган. — Вы не видите, где флагман? Сейчас разворачиваться будете, как идиоты.
— Местер Ши, — спросила я, — здесь можно сделать теплое питье? Хотя бы чай с лимоном?
— Разумеется, я вас провожу…
— Милейший местер Морган, — невозмутимо журчал японец, — я советую вам на ближайшее время вручить себя в женские руки…
— Что значит в другую сторону? — возмущенно перебил местер Нараян из пилотского кресла.
— Не пялься в визик, если не умеешь им пользоваться, — сардонически сказал Морган; мне даже стало за него стыдно. — Это не «Гагарин». Это «Оклахома». Это вообще другая эскадра! Любуются они. Свет они выключили. Ум-мельцы…
Полчаса спустя Морган пил и ел, сидя за серебристого дерева столом Айлэнда. Главным образом ел, добрея на глазах по мере протекания процесса. Довольно крупный мужчина, не евший сутки, — это бездонная бочка.
По крайней мере, хоть отдельной столовой на «Испел» не устроили. Зато кухню выдержали в стиле арт-деко.
Из-за досадной ошибки яхта была вынуждена совершить очень сложный маневр, и теряли мы не меньше трех часов. Пилот всецело доверился визуализатору, техникой работы с которым владел поверхностно, и спутал два близких по конструкции корабля, забыв прикинуть размерность.
Все войска Ареала стягивались к области «сердца». Мы вышли из мерцания вблизи эскадры, приписанной к Древней Земле, а семитерран даже сканеры оттуда не ловили. Вот и случился промах.
— Морган, — сказала я, когда он, наконец, отодвинул тарелку и начал нащелкивать себе в кофе таблетки сахара, — откуда ты взялся?
— Сказал бы я грубо, — мрачно отозвался он и хлебнул. — Но при тебе не стану.
— Да что случилось? Я что-то слышала насчет того, что ты…
— Что — я?
— Какая-то нехорошая история с тобой…
Морган фыркнул и впервые посмотрел мне в глаза. Красноватые глаза; правда, после местры Джонс меня уже ничем не испугаешь.
— Дерьмо история, — сказал он и скривился. — Полное. Хрен с ней, короче.
Он наотрез отказался что-либо рассказывать. Я не настаивала, хотя бы потому, что горло у бедняги еще ныло, — и Морган меня насмешил. Он решил вдруг, что мне его проблемы, ну, совсем не интересны, и обиделся. «А мне так на «Оклахому» надо было бы лететь. Как раз, — угрюмо сказал он. — Но я прошение подал. Чтоб с Дмитрием. Чтоб команда. А то бы вообще подохнуть было».
Я покачала головой.
— Тебе бы лучше чаю выпить, — сказала я. — С лимоном.
— Лимон я отдельно съем, — сообщил Морган. — Не девочка.
После чего разрезал его и стал жевать как апельсин, глядя на меня с вызовом. Ждал, видимо, когда меня скривит от оскомины.
Ха!
Не девочка, определенно. Мальчик. Маленький.
А я, между прочим, нервно устойчива. Исключительно. Так что жуй, жуй.
— Морган, — спросила я. — А какая у тебя фамилия?
На небритом лице «стратегического» промелькнула мысль о женской логике. Но неприязни очевидно не вызвала.
— Стюарт, — сказал он. — Дурацкая фамилия.
— Замечательная фамилия.
Он помолчал, глядя на меня. Намазал маслом пшеничный ломоть, откусил и вдумчиво прожевал. Запил кофе.
— Я ведь ушел из армии, — сказал он. — И улетел из Ареала. На Дикий Порт. Кретин…
…кем мог устроиться на Порту бывший «стратегический», не желающий резко менять род занятий? Секьюрити. Киллером. Членом абордажной команды.